Смех рассказы

Интересные, смешные расказы!)))

Мальчик с ядерной бомбой

Поселок Голф Манор, штат Мичиган, в 25 милях от Детройта, относится к разряду мест, где в принципе не может произойти ничего необычного. Единственное достопримечательное событие в течение дня - это грузовик с мороженым, который выезжает из-за угла. Но день 26 июня 1995 года всем местным жителям запомнился надолго.
Утром того дня жителей разбудили странные люди, некоторые из которых были одеты в самые настоящие космические скафандры. Они разрезали электрическими пилами один из сараев, складывали эти куски и еще какие-то предметы в большие стальные емкости, на которых стояли знаки радиоактивной опасности. Эту «зачистку» спровоцировал юноша по имени Дэвид Хан. Он всего лишь попытался построить ядерный реактор в сарае своей матери…
В раннем детстве Дэвид был самым обычным ребенком. Играл в бейсбол и гонял футбольный мяч, а в какой-то момент вступил в бойскауты. Его родители развелись и Дэвид жил со своим отцом и мачехой. Выходные дни он обычно проводил в Голф Манор со своей матерью.
Резкие перемены произошли, когда мальчику исполнилось десять. На день рождения Дэвиду подарили книгу The Golden Book of Chemistry Experiments ("Золотая книга химических экспериментов"). Он увлеченно зачитывался ею. В 12 лет он уже делал выписки из институтских учебников по химии своего отца, а в 14 лет он самостоятельно сделал нитроглицерин. Однажды ночью дом дрогнул от мощного взрыва в подвале. Отец обнаружил Дэвида в полубессознательном состоянии, лежащим на полу. Оказалось, что мальчик измельчал какое-то вещество отверткой, и оно сдетонировало. Ребенка срочно отвезли в госпиталь.
Дэвиду запретили заниматься экспериментами дома, и он перенес свои исследования в сарай своей матери, в Голф Манор. Родители не имели ни малейшего понятия, чем занимается в сарае этот стеснительный подросток, списывая все на свое собственное ограниченное образование, хотя им и казалось странным то, что он часто одевал защитную маску, работая допоздна. Однажды, находясь в глубокой задумчивости, Дэвид обронил фразу: "Когда-нибудь у нас кончится нефть…"
Для начала бойскаут-химик решил, что будет заниматься просвечиванием всего, что сможет, а для этого ему надо построить нейтронную "пушку". Чтобы получить доступ к радиоактивным материалам Дэвид решил использовать приемы из различных громких статей в журналах. Он придумал вымышленную личность и написал письмо в Комиссию по Ядерному Регулированию - Nuclear Regulatory Commission (NRC), в котором утверждал, что является учителем физики в старших классах. В ответном письме директор агентства по производству и распространению изотопов Дональд Эрб описал ему в деталях выделение и получение радиоактивных элементов, а также объяснил характеристики некоторых из них, в частности, какие из них при облучении нейтронами, могут поддерживать цепную ядерную реакцию. Когда Дэвид поинтересовался риском таких работ, то Эрб уверил его что "опасностью можно пренебречь, так как для обладания любыми радиоактивными материалами в количествах и формах, способных представлять угрозу, требуется получение лицензии от Комиссии по Ядерному Регулированию или эквивалентной организации".
Дэвид, однако, знал что крохотные количества радиоактивного изотопа «америция-241» можно найти в детекторах дыма. Он связался с компаниями по изготовлению детекторов и сообщил им, что ему требуется большое количество этих устройств, для выполнения одного школьного проекта. Одна из компаний продала ему около сотни неисправных детекторов по доллару за штуку.
Он не знал, где точно в детекторе находится америций, потому написал в одну из фирм в Иллинойсе, которая занималась электроникой. Сотрудница из службы по работе с клиентами компании ответила ему, что они будут рады ему помочь. Благодаря ее помощи, Дэвиду удалось извлечь материал. Он поместил америций внутри полого куска свинца с очень маленьким отверстием с одной стороны, из которого, как он рассчитывал, будут выходить альфа-лучи. Перед отверстием он поместил лист алюминия так, чтобы его атомы абсорбировали альфа-частицы и излучали нейтроны. Нейтронная пушка была готова.
Калильная сетка в газовом фонаре представляет собой небольшой рассекатель, через который проходит пламя. Она покрыта составом, в который входил «торий-232». При бомбардировке нейтронами из него должен был получиться расщепляемый изотоп «уран-233». Дэвид приобрел несколько тысяч калильных сеток в различных магазинах по продаже складских излишков и пережег их паяльной лампой в кучку золы.
Чтобы выделить торий из золы, за тысячу долларов, он приобрел литиевые батареи, и изрезал их все на куски ножницами по металлу. Он завернул литиевые обрезки и ториевую золу в шар из алюминиевой фольги и нагрел его в пламени газовой горелки. Он выделил чистый торий в количестве большем, чем он встречается в природе в 9000 раз и в 170 раз больше того уровня, после которого требуется наличие государственной лицензии, но нейтронная пушка Дэвида на основе америция не была достаточно мощной, чтобы торий превратился в уран…
Парень старательно работал после школы в разного рода закусочных, бакалейных магазинчиках и на мебельных складах. Эта работа была источником денег для его экспериментов. В школе он учился без особого усердия, никогда и ничем не выделялся, получил плохие оценки на общем экзамене по математике и тестах по чтению, но при этом показал отличные результаты по естествознанию.
Для новой пушки Дэвид решил найти радий. Он начал лазить по окрестным свалкам и антикварным магазинам в поисках старых часов, где в светящейся краске циферблатов и стрелок использовался радий. Если такие часы ему попадались, то он соскребал с них краску и складывал ее в пузырек. Однажды, на улице городка Клинтон, в одной из витрин антикварного магазина, ему попались на глаза старые настольные часы, которые его заинтересовали. При близком осмотре часов он обнаружил, что тут можно наскрести целый пузырек радиевой краски. Он купил старые часы за десять долларов...
Он занялся радием и перевел его в форму соли. Понимал он это или нет, но в этот момент он подвергал себя серьезной опасности. Доверчивый мистер Эрб из NRC сообщил ему, что "лучший материал из которого альфа-частицы могут продуцировать нейтроны - это бериллий". Дэвид попросил своего друга, чтобы тот стащил для него бериллий из химической лаборатории. Затем он поместил бериллий перед свинцовой коробкой, внутри которой находился радий. Таким образом на замену его пушке из америция пришла более мощная радиевая пушка.
Дэвид сумел найти некоторое количество «смоляной обманки» (урановой руды), в которой уран содержится в небольших количествах, и раздробил ее кувалдой в пыль. Он направил лучи из своей пушки на порошок, в надежде, что ему удастся получить, хотя бы некоторое количество расщепляемого изотопа. Не получилось. Нейтроны в его пушке двигались слишком быстро. Чтобы их замедлить, он добавил дополнительный фильтр, и затем снова направил пушку на порошок. День ото дня радиоактивность уранового порошка стала расти…
Дэвиду исполнилось 17 лет… Им овладела идея построения модели бридерного реактора, то есть такого ядерного реактора, который не только генерировал бы электричество, но и производил новое топливо. В такой модели должны были использоваться настоящие радиоактивные элементы и происходить настоящие ядерные реакции... В качестве рабочего чертежа он хотел использовать схему, которую он нашел в одном из учебников. Без всякой техники безопасности Дэвид смешал радий и америций, которые находились у него на руках вместе с бериллием и алюминием. Смесь была завернута в алюминиевую фольгу, из которой он сделал подобие рабочей зоны ядерного реактора, фольга была окружена небольшими кубиками из ториевой золы и урановой пудры. Все было скреплено вместе изолентой.
Это сооружение оказалось радиоактивным, как черт знает что. Когда счетчик Гейгера, который был у Дэвида, начал регистрировать радиационное излучение за пять домов от местожительства его матери, он понял, что подвергает себя и окружающих серьезной опасности и решил разобрать реактор. Он спрятал часть материалов в доме матери, оставил некоторую часть в сарае, а оставшееся сложил в багажник своего старого "Понтиака".
В 2:40 ночи 31 августа 1994 года в полицию города Клинтона позвонил неизвестный и сообщил, что какой-то молодой человек, похоже, пытается украсть покрышки от машины. Когда полиция приехала, Дэвид сказал им, что он собирается встречать своего друга. Полиции это показалось неубедительным, и они решили осмотреть автомобиль. Полицейские открыли багажник и обнаружили в нем ящик из под инструментов, который был закрыт на замок и замотан изолентой. Дэвид честно сказал полицейским что ящик радиоактивен…
Был введен в действие федеральный план противодействия радиоактивной угрозе. Официальные лица штата вызвали экспертов. В сарае, эксперты-радиологи обнаружили алюминиевую форму для выпечки пирогов, чашку Петри из огнеупорного стекла, ящик из-под молочных бутылок, а также массу других вещей, уровень радиоактивности которых в тысячу раз превышал естественный. После того как рабочие в защитных костюмах разобрали сарай, они сложили все, что оставалось в 39 бочек, которые были погружены на грузовики и вывезены на могильник в Великую Соляную Пустыню. Там, останки экспериментов Дэвида были захоронены вместе с другим радиоактивным мусором.
«Это была ситуация, которую государственное регулирование было не в силах предвидеть, - сказал один из правительственных экспертов. - Считалось, что обычный человек не сможет получить в руки технологию или материалы, которые требуются для занятий экспериментами в этой области».
На вопросы корреспондентов радиоактивный бойскаут Дэвид отвечал: «Я хотел, чтобы в моей жизни было что-нибудь заметное». По поводу полученной им дозы радиации, он спокойно пояснил: «Я не думаю, что отнял у себя больше, чем пять лет жизни».

Нассал под кресло. Хорошо!

Скучно. Вспомнил бурную молодость. Сидел я как-то на столе, жрал лапой сгущёнку из банки. Пришли Эти и давай орать. Ну я же не дурак, опустил лапу в банку сколько влезла, и на трёх костях - за холодильник. Эти орали ещё дня три. Был очень горд.
Сегодня всё лень. Ссать - лень. Жрать - не могу больше. Сижу тихо, дремлю. Эти нервничают, озираются по сторонам, дрожат и ждут подвоха.
Какие ж у Этих миски неудобные. Пытался сожрать кусок мяса, так пока лапой не зацепил - ни хрена не получалось. Нет бы взять приличные миски и жрать на полу. Ур-р-роды.
Нассал под кресло. Хорошо!
С утра проводил инспекцию дома. Заблудился в пододеяльнике.
Едва выбрался. Уроды двулапые. Понатащут в дом всякой дряни - а я страдай.
Вынашиваю план мести.
Придумал.
Воплотил.
Сожрал какую-то дрянь со стола - варенье, что ли, - влез в шкаф и долго, смачно блевал на свежевыстиранное, но ещё не глаженое бельё. Эта будет визжать, пока не перейдёт в ультразвук.
Угадал. Эта визжала так, что во всём квартале лампочки потрескались. Но жрать дала.
Та новую моду завела. Жрать мне кладет по полпакетика всего. А то
"ой, котик, ты по целому не съедаешь, наверное, есть не хочешь". Дура! Я не съедаю, я на потом оставляю! Она же мне не раз в пять минут в миску что-нибудь подкладывает. Эти как свалят на целый день - и все! А жрать хочется. Вот и приходится оставлять немного, вроде как в заначке. Ссать не буду, а то под кресло ничего не останется. Пойду, лоток разрою - все равно на сегодня толку от него больше никакого.

Нассал под кресло. Хо-ро-шо!

С утра был великолепен.
Эта выходит в коридор - и я давай её сумку закапывать. Типа нассал, ага. Она верещала так, что все вороны в Сокольническом парке с веток попадали. Ну я под диван - шмыг. Ржал долго. Я ж не нассал, я так - напугать только. Повелась, повелась.

За ужином Этого кусал за нижнюю лапу. Сильно кусал за голую нижнюю лапу. Реакции ноль. Стал кусать, а потом делать такое Буээ! - ну, типа, блюю я от него.Этот как заорал! Заныкался под ванную. Ржу. Придётся посидеть под ванной, пока Этот не ляжет спать.

Сидел под ванной. Выждал, пока Эти ушли. Нассал под кресло. Нассал под торшер. Нассал под второе кресло. Хорошо!

Бродил по дому в поисках вещей, к которым до сих пор не приложил лапу. Не нашёл ни одной. Озадачен.

У меня в сортире коврик есть. Эти его стелили, чтобы красиво было, ага. На самом деле на него гадить удобно. Или наполнитель разбрасывать. Если раскидать грамотно, то адской машине под названием "пылесос" работы не меньше, чем на полчаса. А если зассать так, как я умею, то коврик будут стирать и потом сушить с неделю. Эти через какое-то время догадались, что коврик им чаще геморрой приносит, чем красоту. И перестали его класть в сортир. Но Эти тупые, как валенки. Они не догадались, что такой же коврик лежит в ванной! Изгадил весь. Полностью. То есть совсем. Эта орала так, что у тараканов в соседнем доме барабанные перепонки полопались. Тут же кинулась звонить Этому по телефону: "Ой, котик такое сделал, такое..."
А мне что? Мне хорошо, я под ванной сижу, меня там не то, что рукой - шваброй новой не достать.

Выкрался из-под ванной.
Нассал под кресло. Хорошо!

Был неотразим. С утра будил Этих. Они, гады, не вставали. Скакал, как юный антилоп, топал, как стадо бизонов, орал, как раненая пантера. Хоть бы хны. Даже ухом не вели. Пробовал просто вопить - дрыхнут, гады. Кусал за нижние лапы - не реагируют.
Но я ж умный, ага. Влез под одеяло и холодным мокрым носом этой в пузо - швак! Забегала как миленькая. Вот чего только орёт - не понятно.

Нассал под кресло.
Хорошо, ага.

Вчера пришел Этот. Зашел на кухню. Я ему ору: "Жрать дай", он мне "У тебя еще есть в миске". Я ему снова ору: "Это мало, жрать дай!", он мне снова "У тебя есть еще". Сцука. Я тут же побежал ссать мимо лотка. Но Этот каким-то образом своим мышиным мозгом догадался, что я делать собираюсь. И заглянул в сортир в тот момент, когда я уже половину пола затопил, а вторая была в процессе. Я попытался слинять. В общем-то вполне успешно. За исключением пинка, который Этот засадил мне вдогонку. Летел я недолго, но неприятно. Всю ночь копил злость и все остальное. Ну, подожди. Уйдешь ты на работу.

Эта, сцука, в пятницу забрала ноут и промылась куда-то на три дня. Хрен что напишешь. Подробности потом. Пока короткий отчёт за три дня:
Нассал под кресло. Хорошо!
Нассал под кресло. Хо-ро-шо!
Нассал под кресло. Зашибииись!

В пятницу с утра учил Эту ходить на четырёх лапах, как все порядочные коты. Влез под разложенный диван и стал петь во всё горло. Проорал "Мурку", "Чатанугу" и "Владимирский централ". Эта носилась вокруг дивана на карачках и вопила: "Ой, котик, что ты размяукался?" Сколько ни бился - всё равно криво ходит, жопой виляет и шерстью на голове пол подметает. Дура полная. Ну хоть жрать дала.

А вчера Эта селёдки притаранила. Рыбу-то я ваще не очень, пытались мне Эти всякой там сёмги-форели подсунуть - ну дерьмо дерьмом. Но тут что-то разобрало. Гаркнул на Эту - быренько два мощных шмата мне отвалила.
Сожрал влёт. Солёная оказалась, зараза. Запил тем, что первое под морду подвернулось - молоком. Пердел так, что у боксёра с третьего этажа от зависти жопная резинка треснула.

Вчера отличился. Долго и старательно зассывал весь наполнитель в лотке, пока не получилось смачное хлипкое болото. Затаился за дверью туалета, выжидал. Этот в туалет вошёл - а я на край лотка лапами ррраз! Лоток на попа - ррраз! И весь смак Этому на штаны. Полный дерьмопад. Этот визжал фальцетом, побелел и трясся. А мне что? Я под ванной сидел и хихикал.

Придумал, ага.
Когда я себя хорошо веду, надо выдавать мне премию - ещё плюс три пакета жрачки в день. А то пять - маловато будет. Осталось теперь тупоголовым Этим объяснить все выгоды такого положения.

Нассал под кресло. Хорошо!

Вчера вечером Эта притащилась в дом - и давай меня тискать: "Ой, котик, как я по тебе соскучилась, как ты поживаешь, хорошо себя ведёшь?"
Я мурчал и ласкался, пока Эта в туалет не зашла. Как только она туда - я под диван, ага. Орала, конечно. А потом она себе верхние лапы кремом каким-то мазала. Баночка
открытая стояла - я и лизнул. Оказалось вкусно, с алоэ и прочими радостями.
Нажрался так, что всю ночь икал. Эта носилась вокруг, рвала шерсть на макушке и вопила: "Ах, мой котик отравился!" Наутро после этого космет-дерьма сел срать - хорошо пошло, мягко. Знаю теперь, чем закусывать фрискис.

Утром требовал у Этого жратвы. Он, значит, мне жрачки кладёт и презрительно так: "Слышь, ты, сирота... канарская!". Обиделся.

Нассал под кресло. Хорошо!

Проводил археологические раскопки в лотке. Контрольные соскобы, вскрытие культурных слоев, экспертиза останков-осколков-ошмётков. Полдня убил, ничего интересного не нашёл. Расстроен. Да ещё эти потом всю вторую половину дня орали: "Плин, ссс****, зачем опять весь туалет зассал-засрал-закопал? Да ещё ёршик изгадил, скотина!" Нечувствительные, бездарные уроды.

Этот вчера жратвы притаранил, сразу три пакетика мне дал. Я их одним махом! Не сожрал даже, всосал влёт. Этот пытался жрать кукурузу - полбанки отбил у него в честном бою. Орал потом страшно. Эта, дура, ручки сложила умилённо так, и давай охать: "Ах, котик нам спасибо говорит!" Дубина стоеросовая. Я ж прямым текстом ору: ещё дайте! Не дали. И коврик, стиранный, они в туалет зря положили, да.

Нассал на коврик. Хорошо!

— Я-охотник. Собрался я однажды на охоту, взял ружье, собаку, иду по лесу, гляжу
— прямо надо мной утка летит. Я, естественно, обрадовался,
кричу: «Утка!» Прицелился, думаю, сейчас как бабахнет!

Рассказывает ружье:
— Прицелился он, значит… Думал, что я бабахну… И я бы бабахнуло, если бы
было охотничьим. А как я ему бабахну, если я игрушечное? Как
смогло так и бабахнуло… Скажу честно, получилось не очень громко.
Рассказывает охотник:
— Не очень — это мягко сказано! Я сначала вообще подумал, что осечка. А потом
гляжу — утка-то падает!

Рассказывает утка:
— Я вообще-то не утка, я — ворона. Лечу я однажды по небу, никого, кроме
облаков, не трогаю… Вдруг слышу какой-то мужик на меня кричит:
«Утка!» Я думала, он мне комплимент хочет сделать. Присмотрелась, а у него в
руках игрушечное ружье. Я подумала, что он хочет со мной поиграть
и решила подлететь поближе.
Рассказывает охотник:
— Вижу падает. Попал, думаю. Думаю сейчас упадет и пропадет: где ее потом
искать? А потом вспомнил, что я с собакой и говорю ей(собаке
«Фас!»
Рассказывает собака:
— Ага. Слышу — говорит мне: «Фас!» Я вообще-то не собака, я — кошка. Я, еще
когда он меня но охоту позвал, подумала, что он меня с кем-то
перепутал, просто отказаться было неудобно.
Рассказывает охотник:
— Вижу — не шевелится моя собака. Говорю ей: «Тебе русским языком сказано -
фас!»
Рассказывает собака:
— Ну про русский язык это он, конечно, загнул… но стало ясно: пока я на его
«Фас» не отреагирую, он от меня не отстанет. Посмотрела я на небо,
вижу — утка как летела, так и летит. Hу, думаю, сдурел хозин. Даже если он
считает меня собакой, то где он видел летающих собак?
Рассказывает охотник:
— Тут я и сам в небо посмотрел. Вижу — плохо падает моя утка. Медленно. Видно,
не до конца я ее убил. Хватаю ружье…
Рассказывает ружье:
— Хватает он, значит, меня… Жмет на курок… Я, конечно, старалось, но что я
могу сделать, если у меня пульки — резиновые?
Рассказывает утка:
— А тут уже я подлетела. Села на ветку и говорю: «Ну, давай играй, раз
позвал».
Рассказывает охотник:
— Гляжу, утка на ветку упала и говорит: «Кар!» А моя собака ей отвечает:
«Мяу!» Я думал — с ума схожу. Лег на землю, за голову схватился и уснул.
Через пару часов просыпаюсь: с одной стороны — игрушечное ружье, с другой кошка,
а на дереве ворона сидит. И голова с похмелья
раскалывается. Я ведь вообще-то не охотник….
Афф писту, пойду после работы спать буду.

Ни за что не буду на свой автомобиль сигнализацию ставить! Потому что жить хочу спокойно. Моей подруге Наталье муж подарил машину- новенькую, голенькую, ничем не оснащенную. Она решила, пока он в командировке, ее оборудовать: купить музыку, сделать антикор и, конечно, сигналку поставить.
Может, мужчины и подбирают охранную систему по качеству, цене, функциональности... Наталья выбрала по названию: из "слонов", "мангустов", "черных жуков", "аллигаторов" и прочих представителей фауны она предпочла самого страшного зверя. Любезный продавец подтвердил, что "этот из всех зверей самый страшный". В результате за безумные деньги Наталье поставили сверхчувствительную систему, которая реагировала даже на проходящих мимо старичков.
Машину Наталья поставила под окнами дома. А тот стоит вдоль оживленной дороги... Конечно, суперсовершенная система тут же сошла с ума- секунды, когда она молчала, всем поголовно казалась волшебной музыкой. Первые дни Наталья выскакивала на зов своей "крошки", но та орала постоянно. Ждать лифта- долго, и Наталья, носясь по лестнице, потеряла 3 кг. живого веса. Зато к призывным воплям стала относиться спокойнее. То есть каждый раз вздрагивала и бежала, но уже к окну. С биноклем в руках.
Потом кончился ее отпуск, и она вернулась на свое рабочее место- в дорогой салон. Клиентки пугались, когда она, отбросив маникюрные принадлежности, вдруг стремительно убегала. Через три дня нервотрепки она засунула какую-то мадам в солярий и умчалась на родные позывные, увидела, что ошиблась, и с ней случилась истерика. Мадам за это время стала похожа на Вупи Голдберг и пообещала подать в суд. Начальство обещанию не порадовалось и прозрачно намекнуло, что девушке с машиной вряд ли нужна работа.
В довершение всего нервная соседка с третьего этажа закидала машину картошкой, оставив на крыше две внушительные вмятины.
За какую-то неделю моя цветущая подруга превратилась в запуганную тень, которая все время озирается и ко всему прислушивается... От нервного срыва Наталью спас муж- он сменил систему, и у сигналки появился пейджер. Что вернуло Наталье душевное равновесие и расположение соседей.

Зато мне самой все та же система безопастности чуть личную жизнь не сломала. У моего, теперь уже бывшего, друга, как и полагается, были свои недостатки. Но все бы ничего, если бы не сигнализация у него в квартире. Приходишь к нему в предвкушении романтического вечера, а он, открыв дверь, не подхватывает тебя на руки, чтобы нести в спальню, а как бешеный несется в недра квартиры. Первый раз я подумала, что он побежал убрать со стола портрет прежней возлюбленной...
Оказалось, таймер у его системы- на пять секунд. И запрятан он за холодильник на кухне. "Воры, если залезут, кнопку у двери увидят и отключат",- пояснила мне эту военную хитрость его мама. Но рекорды скорости не всегда удавались- и подъезд оглашался истошным ревом, похожим на "Граждане, воздушная тревога!", от которого закладывает уши и лопается хрусталь в серванте.
Первые месяца полтора на этот вой сбегался весь политбомонд: три пенсионерки и социально активный инвалид по слуху. Но потом и они перестали реагировать. И если бы сирена надрывалась целый час, все подумали бы, что опять кто-то из 23-й квартиры не уложился в пять секунд.
Когда родители моего друга поняли это, опять встал вопрос безопастности квартиры. Мое предложение цивилизованно подключить ее к пульту вневедомственной охраны вызвало у мамы бурю негодования- оказывается, в случае тревоги охранники имеют право взломать дверь и даже пристрелить собаку, если та на них бросится. Предположить, что старая и трусливая болонка моего приятеля способна на кого-нибудь броситья, могла только его мама. Но дело стояло. И только летом, когда возникла необходимость уехать на дачу, мама согласилась с доводами разума: пришли люди, нацепили везде пластмассовых штучек и ушли, сказав, что квартира под защитой.
Нет, соседям от этого не стало спокойнее- такая семейка, квартиру регулярно забывали снять с охраны. В результате постоянно приезжал дежурный наряд и брал штраф. Пока папа оранжевым маркером не вывел огромными буквами на белой стене прихожей: " Отключи сигнализацию!" Штрафов убавилось...
Но однажды, когда родители с болонистой ошибкой природы отбыли наконец на дачу, мы с моим бывшим набросились друг на друга прямо в прихожей. Там нас и застал очередной патруль, явившись по тревоге. Никогда не забуду, как в самый ответственный момент перед моими глазами возникли два здоровенных парня. Кто из нас больше смутился, еще вопрос, но с тех пор мой друг перешел в разряд бывших.
А вот сотрудники вневедомственной охраны с ним дружат. И, приезжая на ложный вызов, не только штраф берут, но и чай пьют.

2 июля неожиданно приехали Валя с Игорем и с Марьяной и Таня с Настей; у Марьяны не хватало одного уха.

Валя осталась довольной состоянием дома и огорода; похвалила за это девочек, посмеялась над Зиной с её историей, отдала ей должное за терпение, которое так почитала. Выходка Оли сильно удивила Валю. Наташа рассказала, что ей говорила Оля о причинах такого воспитания. Валя привезла для Наташи штангу и «блины»; Наташа обрадовалась этому подарку. Игорь от себя подарил новые украшения с бриллиантами для сосков и клитора, но Наташа решила пока оставить прежние колечки, а новые убрать. У Вали было множество новостей. Она, как и Таня, попала под сокращение, и решила, что будет жить здесь. Она развелась с Игорем, вступила в брак с отцом Марьяны после того, как у него умерла жена, и приватизировала его квартиру. Она забрала у Алкаша все деньги, и купила ему два ящика дешевой водки, чтобы он быстрее загнулся. Марьяну она воспитывала в том же стиле, что и Лена, но «ещё более правильно». Марьяна была одета в футболку и штаны, которые Наташа взяла в Москву в прошлом году и не стала брать в посёлок по причине крайней изношенности.

Таня рассказала, что еле вырвала Настю от мужа. Муж совсем избаловался, а Настя превратилась в безропотную рабыню, и постоянно его ублажала. Теперь Настя хотела пройти такую же «процедуру», какую прошла Наташа в прошлом году, и какую сейчас проходила Юля. Вернувшись от Иры, Юля поздоровалась с прибывшими, рассказала им немного о себе, и сразу всем понравилась. Валя и Настя прошли с ней на кухню, Юля принялась готовить еду, заварила чай, показала морозилку, забитую добычей, и банки с червями, чем заинтересовала Валю и Настю. Побеседовав с Юлей и выпив чай, Валя и Таня отправились к Ире; Наташа беседовала с Игорем, а Юля и Зина знакомились с Марьяной и с Настей. Отведя Наташу в тихое место, Папик вручил деньги:

— Спрячь куда-нибудь, а то Валька отнимет! Ох, и жадная она стала! Видела — сама обноски теперь носит, а Марьяну содержит хуже, чем её папаша.

— Он совсем плох?

— Плох, едва ходит. А если бы она ещё с ним осталась, он бы и месяца не протянул! Знаешь, как быстро всё провернула! И развод, и брак, и квартиру. И Марьяну удочерила.

— Ни *нецензурная брань* себе?! Это что — сестра теперь моя?!

— Ну да. И она — полная дурочка! А Валька её ещё больше дурит.

— Это ещё Ленка начала! Говорила «уникум, нельзя портить».

— Да, и Валька теперь так говорит.

— У неё же страсть к нищим и убогим! — засмеялась Наташа.

— Да! Она с Марьяной ходила, как нищая, со всеми нищими перезнакомилась, всё об их жизни и быте выведывала. Мне рассказывает, а сама — тащится! Видела — папаша Марьяне ухо отрезал, а Валька подсматривала, так, чтобы Марьяна её не видела. Любила смотреть, как он её мучает, как сигареты об неё тушит.

— Вот смешно! Он ей глазки выжечь обещал, а почему-то ухо отрезал?! — захихикала Наташа. — Но с одним ухом она смотрится забавно! Надо было на видео заснять.

— Она и засняла! А выжег-то он ей — соски, вчистую, под самый корень! И не сразу. Тушил сигареты, и тушил об них, изо дня в день, пока до конца не выжег! — захихикал Игорь.

Кроме лягушек, по случаю гостей, Юля и Настя пожарили мясо. Пригласив всех за стол, Настя подавала еду так, как подавала отцу — с поклонами; одну порцию отнесла Зине

Валя раздела Марьяну и посадила её на пол.

— Марьяна не привыкла сидеть за столом, и не надо её этим портить, — пояснила Валя.

Валя и Игорь похвалили вкусную еду. Съев свою порцию, Марьяна облизала тарелку, подползла к Вале и поцеловала ей ногу; собрала с пола упавшие частички еды и съела. То же сделала и Настя.

— Настя, хоть здесь этим не занимайся! — расстроилась Таня. — Лучше уж я буду еду подавать!

— Нет, еду я подаю, — улыбнулась Юля.

— А ты, Настя, будешь в огороде работать, на охоту ходить и гулять с подростками.

— А пол пусть моет Марьяна. Да и посуду пусть она моет, — сказала Валя.

— А жратву пусть Юлька готовит — у неё вкусно получается, — сказала Наташа.

— Может, разберём карцер? Пусть Марьяна там спит.

— Нет, не надо — мы же им пользуемся. Может, в баню её поселим; в предбанник? Посмотри, как мы баню разобрали и вымыли!

— Посмотрю! Огород вы хорошо обделали, и пни выкорчевали; молодцы! Ладно, лучше мы ей в коридоре коврик постелем. А в бане Таня и Настя поселятся.

— Может, Марьяша в карцере будет спать, если там свободно? — предложила Наташа.

— Вот — правильно сказала! И, знаешь, Наташенька, не порти её, пусть остаётся, как есть!

— Да, согласна! Ленка тоже не хотела портить эту экзотику. А мы же не сможем её квартиру продать.

— Не можем, пока не станет совершеннолетней. Да я и не хочу продавать. Ты у Игоря прописана, а я — там. Алкаш помрёт, я снова замуж выйду за Игоря, и пропишу его там. Квартира-то хорошая, только ремонт надо сделать — они её так засрали. Будешь там жить, рядом с Ленкой. Я, может, здесь работу найду. А потом мы Марьяну в интернат отправим.

— Пока отправим — намучаемся с ней, — беспокоился Игорь.

— Нет, с ней нет проблем, она тихая. Наоборот, будет нам прислуживать.

— А *** её знает! Тихая-тихая, а потом — как отмочит что-нибудь; она же — дурочка!

— Случиться может всякое! Вот ты поедешь сейчас, и в «КАМАЗ» врежешься, в лобовую!

— Типун тебе на язык! — сплюнул Игорь.

— Оля, например, такая хорошая была, а теперь — из дома убежала. Кто мог подумать?!

— Я бы мог! Замучили, как Марьяну, вот и сбежала.

— Ма, да это, как ты говорила — только приключение!

— Да, конечно, если она, действительно, не натворит чего. Ирка ходит и озирается, и ночью вскакивает — всё ей кажется, что кто-то крадётся, или — будто дымом пахнет.

— Так ей и надо! — смеялся Игорь.

— Может, научить Марьяшу танцевать? Будет экзотичной стриптизёршей. А в ухо надо колечко вставить, будет очень необычно! — предложила Юля.

— Лена её пробовала учить — вроде, получается! А колечко — может, нержавейку какую?

— Ой, ну куплю я ей колечко — не так уж и дорого, что за ерунда! — сказал Игорь.

— Колечко из нержавейки есть, — сказа Наташа, — для удочек, как раз!

— Это ей лучше подходит, — согласилась Валя.

Попрощавшись с Валей и Наташей, Игорь уехал. Пришли Аня и Ира. Девушки не хотели пропускать охоту из-за приезда Вали и гостей; Наташа решила пригласить и их. Валя, Таня и Настя согласились. Наташа показала колечко, которое собиралась вставить в ухо Марьяне, похвалилась приспособлениями для охоты.

Придя к реке, начали охоту. Валя получила пневматическую винтовку, которую сама подарила Наташе — Наташа теперь справлялась и пистолетом. Тане и Насте для удобства дали сачок. Марьяна тоже бегала за лягушками с сачком, но поймать не могла; ей дали лопатку, велели копать червей. Юля тоже охотилась с пистолетом и ловила лягушек сачком. Как обычно, пойманных лягушек и рыбёшек девушки ели, уговаривая Валю, Таню и Настю съесть лягушку живьём. Настю уговаривать не пришлось, и ей, жравшей прежде говно, далось это легко. Почти так же легко это сделала Таня, а потом и Валя. Немного поев сырой добычи, её стали собрать в пакеты. Поскольку Ира и девочки остриглись наголо, Валя, Таня и Настя тоже решили остричься. Ира обещала снова устроить поход по лесу, чтобы Валя, Таня и Настя поучаствовали; если бы не Марьяна, подруги могли бы сразу отправиться в лес, и даже заночевать там.

Вернувшись с охоты, Валя отправилась с Юлей на кухню перенимать опыт. Настю Таня отстранила от кухни и заняла разборкой вещей и приготовлением своих мест в бане. Таня и Настя намеревались спать на голых лавках.

После ужина, Юля, по поручению Вали, наголо, с выбриванием, остригла её, Таню и Настю, а потом — Марьяну, которая стала смотреться ещё экзотичнее; сфотографировав всех, Юля отправилась к Ире на вторую за день тренировку, не менее жесткую, чем предыдущие.

— Настя хотела, чтобы я её пожёстче воспитывала, как ты Наташу в прошлом году. Я думаю, что ей это, действительно, будет полезно, после той жизни, которую она вела. Да и я хочу потрудиться, как крестьянка, после того, как столько лет на стуле сидела. Валя, дай нам какую-нибудь тяжёлую работу.

— Девочки в огороде хорошо потрудились, но сорняки там опять выросли. Надо бы их с корнем выкопать, поглубже поддевать. И кое-какие кустарники тоже с корнем выкопать. Думаю, будете довольны.

Валя показала, какие кустарники ей надоели; дала нужные инструменты. Таня и Настя взялись за работу. Дав Марьяне веник, ведро и тряпку, Валя заставила её произвести уборку в доме и на кухне, а сама отправилась гулять по огороду; полюбовалась на похорошевшую дочку, качавшуюся сильно утяжелёнными гантелями, которые Валя едва могла поднять; с большим удовольствием посмотрела на работу Насти и Тани; вернулась в дом, чтобы проконтролировать Марьяну; отвесила ей подзатыльник за то, что она разлила слишком много воды.

Закончив отжимать гантели, Наташа опробовала штангу, потом принялась за другие упражнения: делала различные стойки, подтягивалась на каждой руке по отдельности, лазала по канату, несколько раз влезала на дерево.

Кое-как, Марьяна справилась с уборкой, вынесла ведро, прополоскала тряпку, сполоснула веник и положила всё это на своё место; вытрясла половики, и, когда пол высох, снова их постелила; убрала за Зиной испражнения, подмела возле конуры.

Марьяна была довольна новой жизнью и мачехой, которая, хотя и шпыняла её, заставляла заниматься уборкой, но не мучила так жестоко, как папаша, который в последнее время допился и совсем озверел.

Положив в коридоре коврик, Валя сказала Марьяне, что здесь она будет спать; сама легла на свою постель. Юля осталась в комнатке Наташи; перед сном выполнила любимое упражнение.

С утра, Юля совершила пробежку до «городской» части посёлка, купила фотоплёнку и кассеты для видеокамеры, поболтала с парнем, пытавшимся с ней познакомиться, позвонила родителям и знакомым, купила еду для всех. Прибежав обратно, приготовила всем завтрак, проткнула Марьяне ухо, вставила в него колечко. Приученная папашей, Марьяна не сопротивлялась; колечко на единственном ухе всем понравилось. В условленном месте, Юля взяла записку от Оли с просьбой о прощении, передала записку Ире. Ира написала в ответ: «пока рано»; Юля положила ответ на то же место. Настя учила Марьяну танцевать; получалось очень смешно; Юля снимала танец дурёхи на видео. Затем Настя показала свои способности в танце, которым позавидовали все девочки.

После тренировки все отправились на охоту. Перед отправлением Марьяшу «подселили» к Зине и приковали к той же цепи — обернули часть цепи вокруг ноги и повесили замок. Ира снова повела подруг по тому сложному маршруту, и вспоминала вместе с Валей, как они здесь лазали в детстве. Валя достойно прошла весь маршрут вместе с девочками; Тане и Насте он дался труднее. Валя, Таня и Настя терпели комаров и крапиву, охотились, ели живность в сыром и в живом виде, попробовали Юлиных вонючих жуков. Насте и Тане такая еда не казалась вкусной, но они хотели это терпеть так же, как холод и прочие неудобства. «Охотники» видели Олины следы, но саму Олю не встретили; Ира надеялась, что девочка сама к ним подойдёт, но специально искать не стала. Подруги заночевали в лесу; вечер был тёплый, и накрываться на ночь ветками не потребовались. Проснувшись, потренировались, поохотились до обеда, и вернулись с добычей, сытые и довольные. Покормив Зину и Марьяшу, оставили дурёху сидеть на цепи, а сами занялись огородом.

— Настя, давай, тоже забудем о деликатности! — предложила Таня. — Мне так надоело твоё раболепие!

— Хорошо, маменька!

— Вот — опять! — усмехнулась Таня.

— Я уже не знаю, что в огороде вам поручить — всё итак в лучшем виде. Хотя, надо забор, дом и баню красить. Ещё я думаю соседний участок прикупить — тоже работа будет. Может, Ирке поможете.

— Давай, нагружай нас, — улыбнулась Таня.

— Да и мне вкалывать хотелось бы, — сказала Юля.

Юля приготовила ужин, Настя красиво подала на стол, и так же красиво убрала со стола после ужина.

— Ленка не так красиво подавала, — заметила Юля.

— Да, а ещё — спорила! Да и танцует Настя лучше.

— Завтра сходим в магазин, купим краски, кисти, и начнём красить. А теперь — прошвырнёмся по посёлку, на «пятачок» сходим.

Валя надела шорты, бывшие джинсами, и укороченную джинсовую куртку нараспашку на купальник. Таня надела чёрную юбку и такой же лиф; Наташа, Юля и Настя надели купальники. Таня хотела надеть туфли, но, глядя на остальных, обуваться не стала. Стоит отметить, что Настя сдала матери танцевальные одежды и украшения, обувь и тёплую одежду, как это делала Наташа; из всей хорошей одежды у Насти остались только купальники. По совету Наташи, Настя взяла свои кассеты. Прогулявшись по посёлку и наевшись объедками, подруги пришли на «пятачок», где, как обычно, шла «самопальная» дискотека. Вначале Наташа и Юля показали свои способности, затем, дав «ди-джею» кассету с «восточной» музыкой свои способности показала Настя. Публика пришла в восторг от выступлений Юли и Наташи, но после выступления Насти она была «в отпаде»; после Насти никто не брался танцевать, и она одна развлекала публику до трёх ночи.

Марьяна снова переночевала в конуре, остальные — на своих местах. Прогуляв почти до утра, подруги просыпались к обеду. Марьяну отвязали и заставили мыть посуду под присмотром Юли, которая готовила обед. Пообедав и посадив Марьяну на цепь, Валя, Наташа, Юля, Таня и Настя взяли сумки и рюкзаки и пошли в «центр», где купили еду, краски и кисти. Большой вес покупок был распределён поровну; сумки с узкими ручками достались Насте, которую никто не предупредил о свойстве этих ручек. Не теряя времени, Валя с «подручными» сразу занялись покраской; работа заняла остаток этого дня и ещё три следующих дня; закончили работу в пятницу к семи вечера. Для ускорения работы к ней подключили Марьяшу. Настя работала прилежно и безропотно; Юля — быстро, но аккуратно; Зина роптала больше всех и пыталась отлынивать; Марьяша только таскала и подавала ёмкости с краской, кисти и другой инструмент. Валя и «подручные» покрасили основной забор, оградки внутри огорода, дом и баню снаружи полностью, подоконники и рамы дома и бани, скамейки и прочие мелочи. Окончив работу, Юля приготовила хороший ужин из разных блюд, к которому было добавлено разное сухое вино; такой пирушкой было отмечено окончание большой работы. После пирушки Валя, Таня и подростки отправились на «пятачок». По случаю более прохладной погоды Таня надела джинсовую куртку и такие же брюки, но обуваться не стала — решила терпеть, как другие; Валя оделась так же, как в прошлый раз; Наташа надела топик и шорты; Юля и Настя пошли в купальниках; Аня и Витя были в своих футболках, шортах и кедах. Юля, Наташа и Настя вновь показали свои способности. Наташа немного потанцевала, а потом показывала акробатику, держала мальчишек на «мостике», брала их на руки. Настя получила от матери свои «восточные» одежды и украшения только для демонстрации танцев. Стоит отметить, что многие парни отдали предпочтение Наташе, а она, споря на деньги, борола их в армрестлинге и в обычной борьбе, пока Настя развлекала своих поклонников, среди которых было больше девочек. Развлечения снова продолжались до трёх ночи. Валя, Таня и девочки спали до часу дня; работы в этот день не было. Ире тоже надо было покрасить дом и забор, но денег на это у неё не было. Кроме затрат на краску, Валя списала с «подручных» большую часть оплаты за проживание, а Ира этого сделать не могла. Аня и Витя не пришли, о чём предупредили ещё на танцах. Пообедав, подруги пошли на охоту. На этот раз подруги меньше занимались лазаньем по грязи и больше охотились, что отразилось на количестве добычи.

— Давайте, опять в лесу переночуем, — предложила Наташа.

— Отлично! — поддержала Таня.

— Кто хочет — может домой идти, — продолжила Наташа.

Возвращаться никто не захотел; сытые подруги переночевали в лесу, а утром потренировались, искупались и возобновили охоту. Пока Настя не пыталась никому прислуживать и не говорила ей противное слово «маменька», чему Таня была рада.

— Наташка, а я тебе хочу подарок сделать — куплю мопед или мотоцикл подержанный, — обещала Валя. — Кстати, научу машины и радиотехнику ремонтировать.

— Здорово будет! — обрадовалась Наташа. — Но лучше бы — мотоцикл.

— А Насте тоже надо ружьё купить. Надеюсь, ты ещё останешься.

— Я бы осталась, если папа позволит.

— Я тебе позволю, — сказала Таня, — оставайся с ними, а твой папа обойдётся пока!

— Танька, а ты его можешь и в тюрьму отправить, если захочешь, — тихо сказала Юля, когда Наташа далеко отвела и увлекла стрельбой Настю.

— О! А на что я жить потом буду?! Я же без работы осталась!

— Хоть намекни, если слишком оборзеет. А о доказательствах заранее позаботься.

— Вот я думаю — дуры бабы, которые побои терпят! Что — трудно пьяного придушить, когда он в отключке?! — удивлялась Валя.

— Я-то побои не терпела, а сама его била, только всё равно он деньги пропивал, пока не околел, — сказала Ира. — Как околел, так и деньги целее стали.

— Да, а мой-то не пьёт, а зарабатывает! Куда же я от него денусь?!

— Всё равно — собери доказательства, — советовала Юля, — может, пригодятся потом.

— А чего собирать-то?! Он же сам мне велит все его игры с Настей камерой снимать! Я тебе и Вале копии дам, на случай чего. Только, как мне самой отмазаться? Да и Настя на его стороне будет — он же для неё «повелитель»!

— Дело твоё! Вообще-то, это оценят, как последствие его дурного влияния. А ты сейчас пытаешься спасти девочку — увезла её от деспота. Скажешь, что угрожал. Ведь он же намекал, что станешь без него нищей; что помрёшь с голоду вместе с дочерью? А главное то, что ты первой заявишь!

Охота в этот день продолжалась до вечера; «охотники» ели добычу живой, сырой, варили её и делали шашлыки.

— Я бы ещё раз на ночь осталась, — сказала Таня.

— И я бы осталась, а кто хочет — может уходить, — сказала Наташа.

— Вечер хороший; давайте, останемся, — поддержала Валя.

Уходить никто не стал, и все заночевали в лесу. Лишь утром Валя вспомнила, что Зина и Марьяша двое суток сидят на цепи без воды.

— Сбегаю, напою их, накормлю, и вернусь, — сказала Валя.

Взяв излишки добычи, Валя быстро ушла, а остальные продолжили охоту. Зина страдала от жажды, хотя имела возможность взять ключ; Марьяша не догадывалась о ключе, хотя могла его видеть. Валя напоила «собак», дала им лёгкую еду.

— Ой, я бы ещё потерпела, а потом отстегнулась бы! — сказала Зина. — Мы с Марьяшей уже мочу друг друга пили.

— Ой, Зинка — какая ты волевая! — восхищалась Валя. — За это я тебя сладким чаем напою — три литра дам! Только ты Марьяше не давай — пусть воду пьёт.

Сдерживая обещание, Валя заварила в кастрюле хороший чай, там же растворила достаточно сахара, и дала всё это вместе с кружкой Зине, а Марьяше дала ведро с водой. Валя пожарила излишки добычи с четырьмя яйцами, размесила в воде батон хлеба; дав Зине добычу с яйцами, посоветовала есть медленно, порциями, а Марьяше дала хлебное месиво.

— Этого вам хватит, даже если я опять заночую в лесу, — сказала Валя. — Зин, может, пойдёшь со мной?

— Нет, я буду на цепи сидеть!

— Тоже хорошо, — отметила Валя и ушла в лес.

Вернувшись к «охотникам», Валя рассказала о том, какую выдержку проявила Зина. Ира вначале завидовала Наташе, потом — Юле, потом — Насте, а теперь и Зине. Оля никогда не была такой, а всегда была хуже этих девочек, и только она думала, будто Оля — особая. Она, конечно, выделялась на фоне местных школьников, но ведь многие местные школьники — уже алкоголики или наркоманы, а кто-то уже в «тюремные» школы перешёл, а кто-то и вовсе подох от плохой наркоты, от плохой водки, а один парень вообще утопился! Давно прошли те дни, когда Ира поучала Валю, как надо воспитывать Наташу — Вале хватило недели занятий с Наташей, чтобы исправить то, что испортил Игорь! Оля всё время была при ней, и вот — результат!

Таня и Настя к этому времени подбили из пневматики первых птиц, а ещё больше добыли лягушек. Насытившись лягушками, «охотники» обедать не стали, птиц отложили, потренировались, отдохнули, потрепались и продолжили охоту.

— Что — может, опять в лесу заночуем? — спросила Валя. — «Собакам» я много еды и воды оставила.

«Охотники» согласились; на ужин они приготовили птиц, поели, потренировались, помылись в реке; Настя тренировалась в танцах и в растяжке, которая была нужна для тех же танцев. Наташа удерживала Настю на «мостике» примерно пять минут, пока Настя танцевала «восточный» танец, активно двигая телом и лишь «перебирая» ногами почти на одном месте; Наташа и Настя решили показать это на дискотеке. Ира продолжала занятия с Юлей, которая уже делала «шпагат». Вскипятив воду, «охотники» заварили чай, остудили его и напились, посластив взятым Валей сахаром, после чего легли спать.

Утро было прохладным и облачным, намечался дождь; после обычных утренних дел, «охотники» продолжили охоту, решив вернуться после шести вечера. Вскоре начался дождь, но охота продолжалась до шести вечера, после чего «охотники» вернулись в посёлок. Это был первый дождь, который Тане и Насте пришлось терпеть; день всё же оставался тёплым, а Таня и Настя за зиму привыкли к холоду, не только потому, что не носили в квартире одежду, но и потому, что принимали холодный душ, выходили зимой на балкон, и, по примеру Лены и Наташи, ходили в магазин зимой в лёгкой одежде. Вернувшись, «охотники» хорошо помылись и отдыхали. Юля выпотрошила и заморозила принесённую добычу. Валя дала «собакам» еду и воду; Зина снова получила сладкий чай и хорошую еду. Марьяша осталась с Зиной в конуре, на цепи, а Настя легла в карцер, испробовать который на себе хотела и Таня.

Настя успешно уснула в карцере и проспала там до утра. Утром шёл дождь, более холодный, чем в предыдущий день. Таня, Настя и Наташа, надев купальники, пошли в магазин, чтобы купить еду и пневматическую винтовку для Насти; Таня не поскупилась купить дорогую импортную винтовку и оптический прицел. Наташа купила поливитамины с микроэлементами и рекомендованные тренером пищевые добавки. Нести тяжести досталось Насте. Вернувшись из магазина, Наташа показала, как пристреливать прицел, после чего Таня и Настя тренировались, стреляя в банки и в птиц. Юля и Валя тренировались с Ирой. Наташа качалась «железом», которого была лишена в лесу; снова удерживала на «мостике» танцующую Настю, стараясь удержать подольше; репетировала другие силовые акробатические трюки. По просьбе Тани Юля уступила ей своё место у плиты, и Таня приготовила обед из добычи, к которой добавила специи, покупное мясо, овощи и яйца.

— Ма, теперь ты будешь крошки ртом подбирать, а я буду со стола схлёбывать, — засмеялась Наташа.

— Молодец, что вспомнила! — засмеялась Валя.

— Ма, может, тоже кроликов разведём?

— Я уже думала об этом, и, раз ты тоже так хочешь, буду разводить! Значит, надо косить сено, пока трава хорошая и пока помощников много.

— Я бы хотела научиться косить, — сказала Юля.

— И я бы поучилась, — сказала Наташа.

— А я когда-то умела — в детстве в деревне жила, — сказала Таня.

После обеда Юля сбегала в условленное место и принесла Ире записку от Оли; Оля писала, что она отправилась жить к одной знакомой, адрес которой раскрывать не стала. Ира, надеявшаяся на то, что, помыкавшись в лесу, Оля присмиреет, расстроилась.

Зина сообщила, что, пока «охотники» жили в лесу, один раз приходили Аня и Витя. Они решили, что у «городских» теперь своя компания, и решили больше сюда не ходить; их постоянной подруги Оли здесь теперь тоже не было. Зина оставалась в конуре, что-то писала, читала книги, лепила из собственного говна разные фигурки; в результате такого образа жизни, постоянно прибавляла в весе.

Увидев эти говённые фигурки, Юля вспомнила, что этой мерзости она ещё не пробовала, а попробовать надо было обязательно — ведь она так и не поела ничего такого, от чего не смогла бы удержать рвоту. Хотя вонючие жуки были омерзительны, их она ела, и ей удавалось сдерживать рвоту. Взяв у Зины три фигурки, Юля украсила их кремом, положила на блюдечко, позвала Наташу с видеокамерой и Валю, и объявила, что готовится совершить очередной подвиг.

— Красиво ты украсила, прямо — конфетка! Подожди, я тебе дам ножик и вилку, будет ещё лучше смотреться! — предложила Валя.

— Юля, на записи будет неубедительно, что это — говно, а не пирожное.

— Главное для меня — испытать ощущение!

— Правильно! — поддержала Валя.

— Если не смогу сожрать, накормите насильно.

— Сделаем, — обещала Наташа.

Поставив блюдечко на стол, Юля взяла нож и вилку, отрезала кусочек дерьма, положила в рот, и, давясь, проглотила. Валя и Наташа аплодировали и подбадривали. Используя вилку и нож, приходилось вкушать это блюдо очень медленно, по кусочку. Прикладывая огромные усилия, Юля ела кусок за куском. Съев одну фигурку, передохнула, и принялась за вторую, размышляя: «смогу в этот раз сдержаться, или меня вырвет?». Доела вторую фигурку — не вырвало. Отвращение к этому блюду нарастало, а не уменьшалось, как в случае с лягушками и жуками. Юля принялась за третий кусок, и, когда она его на половину съела, отвращение стало нестерпимым; Юля задержалась, ожидая наступления рвоты, и вдруг, на самом пике омерзения, оно исчезло! Юля доела остатки третьей фигурки так, как будто это было, действительно, пирожное. Доев, вытерла губы салфеткой, и с облегчением улыбнулась. Валя и Наташа поздравляли Юлю с очередной победой, а Юля взахлёб рассказывала о своих ощущениях и об этой необычной перемене. Потом вдалась в теорию, вспомнила Фрейда, Юнга, их выводы, и завершила эту лекцию фразой:

— Ещё один барьер пал!

— Юлька, так ты получила впечатление, или опять — не вышло? — спросила Наташа.

— Конечно! Да ещё какие!

— Вот — триумф воли! — торжественно произнесла Валя.

Юля продолжала сидеть за столом, разговаривала с подругами, и ей даже не пришла мысль чем-то запить дерьмо или прополоскать рот.

Вечером дождь продолжался, похолодало ещё сильнее; собравшись в доме Вали, подруги трепались и играли в карты до ночи. В эту ночь в карцер легла Таня. Что касается Вали, то надо отметить, что она теперь спала на гладких досках своей кровати, накрытых только простынёй.

Утро было пасмурным и холодным; дождя не было, но было ясно, что днём он может возобновиться, и что до следующих дней теплее не станет. Тем не менее, никто не отказался от обучения кошению травы; учителями были Ира и Валя. Постоянно практикуясь, Ира косила лучше, чем Валя, которая разучилась, пока жила в городе, однако Валя быстро возвращала навыки. У Юли начало получаться почти сразу, так, будто и она когда-то этим занималась, хотя всю жизнь она прожила в городе и косу в руках никогда не держала. Вале следовало купить две или три новых косы, а имеющуюся косу отбить и наточить. Урок длился до обеда; обед приготовила Таня; Валя подобрала ртом крошки с пола и со стола, а Наташа схлёбывала пролитую на стол жидкость. Юля, Настя и Таня «записались в очередь».

Валя надела телогрейку и шорты, бывшие прежде джинсами; Наташа — прошлогодний «нищенский» халат на большое количество другой одежды и платок; Таня — куртку на свитер и шорты; так же Таня одела Настю.

Валя и Наташа делились с гостями воспоминаниями, а гости — впечатлениями от этой дороги. Наташа снова «тащилась», как и Юля; Таня и Валя терпели, а Настя испытывала что-то среднее.

— А зайдём в посёлок за «дополнительным питанием»?! — вспомнила Наташа.

— Зайдём, — согласилась Валя.

Полазав по урнам, поев объедки, подруги пришли на рынок, где Валя отобрала и купила три косы с ручками, неисправную магнитолу с динамиками на 15w, паяльник, канифоль, тестер и радиодетали. Таня купила дочери поношенную телогрейку и кое-какие обноски; Наташа, Юля и Валя тоже отобрали и купили обноски; подруги купили кое-что из еды.

— Ма, моя очередь идти налегке, — усмехнулась Наташа.

— Ну ты и ****! — засмеялась Валя. — Согласна!

Таня, Настя и Юля несли косы и свои покупки, а Валя несла свои и Наташины покупки. Валя и Ира принялись учить насаживать, отбивать и точить косы, а затем до ужина учили косить. Юля решила учиться сама, по своей программе, и к ужину уже неплохо косила — почти как Валя, которая, кстати, тоже улучшила за это время свои показатели. Половина скошенной травы Валя взяла себе, другая половина досталась Ире. Настя получила место у плиты и приготовила на ужин мясо; кроме того, что блюдо было вкусным, оно ещё было красиво нарезано и изящно подано.

— Вот так она и готовит для отца, так ему всё время подаёт! А то — стоит на коленях, и тарелку перед ним держит, а он сидит на диване, смотрит телевизор и жрёт.

— Юля тоже всем готовила и подавала, а отца я не буду так часто баловать.

— Наконец-то «отцом» назвала, а то — «повелитель»! Тоже мне — господин *нецензурная брань*!

После ужина Валя, Наташа, Юля и Настя взялись разбирать купленное барахло.

— Ирка говорит, что здесь столько бедных семей, а одеваться стараются получше, на всём экономят ради этого. Представляете, какая глупость: столько трудов, чтобы видимость создать! — удивлялась Валя.

— Плебеи! — усмехнулась Наташа.

— Я тоже плебейка, и горжусь этим,— заявила Валя, — а они хотят кем-то казаться.

— Потому и хотят, что они — плебеи, — спорила Юля, — а ты — нет.

— Нет, я — плебейка, и хочу ей быть!

— Потому, что ты не плебейка. А они — плебеи, и не хотят ими быть, но будут.

— Значит, их надо иначе как-то назвать, назовём «быдлаки», — предложила Наташа.

— Этот вариант мне больше нравится, — усмехнулась Валя.

— В таком случае, я тоже — плебейка! — заявила Юля.

— Да, мы все — плебеи, а они — быдлаки! — смеялась Валя.

— По-моему, мы, скорее — отморозки, — предположила Наташа.

— Да, что-то близкое, — согласилась Юля, — нам же насрать на мораль!

— А они — моралисты и догматики, — поддержала Валя, — в любом случае — стадо!

— А мне по хую, как называться, — засмеялась Наташа.

— Точно! — засмеялась Валя. — Но мне хочется зваться плебейкой, а вас бы я назвала босячками и оборванками.

— Мне нравится босячкой и оборванкой быть, — засмеялась Наташа.

— Всё лето — босые и рваные, и — на подножном корму! Молодцы, девки!

— Пусть думают, что мы — совсем нищие! — веселилась Наташа. — А я ещё в том году хотела, чтобы мы вид такой сделали, когда в магазин с тобой ходили.

— Наташа, а можно и прикинуться! На самом деле, вполне возможно! — обрадовалась

Валя. — Мне давно хотелось!

— Ну и говори всем, что — от бедности! Юля, ты нас поддержишь?

— А я тут ни с кем не общаюсь из местных. Ладно, поддержу, если спросят.

— А я буду всем на жизнь жаловаться! Скажу, что Игорь нас выгнал, без денег оставил.

— А я — будто ваша бедная родственница, сирота, — предложила Юля, — думаю, родители мне оплатят этот эксперимент. А вы постарайтесь сами в это поверить — будет убедительнее.

— Да и самим было бы интереснее, если бы поверить удалось, — заметила Наташа.

— Постараемся поверить, — улыбнулась Валя. — Вот бы тебя в местную школу перевести!

— Уй, было бы здорово! Я хотела здесь остаться на зиму, ещё в том году!

— Нет проблем! Сказала бы, я бы тебя тогда ещё перевела.

— Вот бы и Настю перевести — подальше от этого маньяка!

— А мне всё равно где готовиться к институту. Книжки привезу, и всё! А может, снова в десятый класс отправиться? Представлю себя «второгодницей». Диплом есть, теперь можно двоечницей побыть, а то всё отличницей была.

— Можно устроить, — сказала Валя.

— Вот здорово! — веселилась Наташа.

— Такова наша воля, да будет так! — объявила Валя.

— Да будет так! — хором поддержали Наташа, Юля, Настя и Таня.

— Ой, Ирка позлорадствует! Я её обману, а она и рада будет обмануться! Знаешь, как она мне завидует из-за Игоря! — захихикала Валя.

— А потом, когда всё кончится — вот рожа-то у неё скосорылется! — засмеялась Наташа.

— Для меня поверить — не проблема! — улыбнулась Юля.

— Конечно, ты же — ведьма! — засмеялась Наташа.

— А мне тоже надо поверить, что мужа у меня нет, — сказала Таня. — И тебя, Настя, это касается!

— Может, Зинка тоже всю зиму в конуре просидит, — предположила Валя.

— Здорово было бы, — засмеялась Наташа, — спросим.

На следующий день Валя переговорила с Ирой о переводе Наташи, Юли и Насти в местную школу, намекнула, что дела у неё плохи, и злорадная Ирка поверила. Валя позвонила Игорю, который удивился переводу Наташи, а Юля позвонила родителям и сообщила им о новом эксперименте, на который потребуется немного денег; родители обещали ей выслать деньги по почте и пожелали успехов. Юля позвонила отцу Зинки, и рассказала о том, что его дочь захотела сидеть на цепи в собачьей конуре до осени; Зинкин отец попросил подольше удерживать дочь в посёлке, и велел напомнить, что отправит её в дурку, если она вернётся и снова «выкинет фокусы». Он обещал выслать деньги для Вали за содержание дочери, но приехать отказался. Таня позвонила мужу; пообещав вернуться и ублажать, но предупредила, что дочь хочет провести зиму здесь — в Москве-то она почти не учится, а только его обхаживает и танцы разучивает. Муж согласился, при условии, что Таня не будет искать новую работу и станет ласковой домохозяйкой.

— Наташка, повторим подвиг Юли? — предложила Валя. — Ты же обещала говно сожрать, а потом — солянку!

— Фу, гадость! — поморщилась Наташа.

— Надо же хоть раз попробовать! Ну, как хочешь, а я — не уступлю!

Валя принесла на тарелке Зинкины фигурные какашки, кружку с мочой, взяла нож и вилку, принялась жрать; Юля снимала видеокамерой, Наташа наблюдала.

— Как ощущения, — морщась, спросила Наташа.

— Экзотика! — ответила Валя, смакуя дерьмо.

— Ой, а я так старалась, чтобы не вырвало! Так противно было вначале, — сообщила Юля.

— И мне противно; надеюсь, не вырвет, — спокойно сказала Валя, продолжая кушать каку.

— Молодцом держишься, — заметила Наташа.

— Стараюсь, — улыбнулась Валя, приступая к третьей какашке. Доев говно, Валя запила его мочой. — Так довольна, что, наконец, попробовала!

— Придётся и мне жрать, — сказала Наташа.

— Придётся подождать до завтра, пока Зинка снова насрёт, — усмехнулась Валя.

— А я тоже могу насрать, — сообщила Юля.

— Нет, все же Зинкино говно жрали, и я буду Зинкино жрать.

— А теперь — булавки!

Валя взяла булавку, проткнула губы и язык, застегнула её, второй булавкой проколола половые губы, застегнула, повторив тем самым то, что уже успела сделать каждая девочка.

— Ну, теперь ты — «своя в доску», — засмеялась Наташа.

— Круто, но вполне терпимо, — сказала Валя, вытащив булавки.

— Ходила бы застёгнутой, — смеялась Наташа.

— Это ты себе вставь замочек, чтобы не залететь.

— Да?! Знаешь такую идею — вставить такие стержни, которые половые губы соединяют, а на концах — шарики, которые их держат. Шарик должен закручиваться и никак не откручиваться, чтобы уже не снять, а только пилить!

— Пока работала, могла такое достать, а теперь — негде. Сталь особая нужна — не ржавеющая, и очень прочная, чтобы перекусить нельзя было обычными кусачками. Я знаю несколько марок таких сплавов, и механизм такой придумала бы! Но — достать уже не могу!

— Да, можно такой сделать! Знаешь, там кое-кто ещё работает — могу спросить, — сказала Таня.

— Наташка, если не передумаешь — сама с Танькой договаривайся, — сказала Валя.

— Не хочу *нецензурная брань* давать — рот есть! И рожать не хочу!

— Позвоню в следующий раз Михею, — обещала Таня.

— Танька, а ты не хочешь накачаться? — спросила Наташа.

— Поздно уже.

— Мышцы накачать не поздно! Хочешь, потренирую?

— Недолго мне здесь осталось — всё равно не успею.

— Ма, а ты научись «шпагат» делать и ноги за голову закладывать!

— Поучусь, но я хочу хорошо накачаться.

После обеда Юля и Валя отправились к Ире. Валя попросила Иру потренировать и её, Ира согласилась. Наташа занималась сама, по своей программе, качалась гантелями, удерживала танцующую Настю. Ира ломала Валю, и Валя неплохо терпела. Ира сказала, что Валю восстановит быстро — она не совсем потеряла результаты прежних тренировок, которые прекратила, только когда уехала к Игорю, да и то — не сразу. Ира притворно высказывала сожаление о проблемах сестры, радуясь им в душе; обещала обноски для Вали и для девочек из обменного фонда.

— Да ты так легко вытерпела! Для тебя даже мало, — сказала Ира. — Хоть ты старше девочек, но начинаешь-то не с нуля! А подкачалась ты здорово, и по канату влезла!

— Я качаюсь с Наткой! Раньше я её муштровала, а потом — она меня учила!

— Представляю, какая она будет в двадцать три, если не бросит! Здоровше Светки!

— Да, лишь бы еда была! — вспомнив задумку, пожаловалась Валя.

— Да, Валя, придётся вам теперь, к бедности привыкать! — посочувствовала Ира. — Тем более качайтесь, может, подработать сможете. Теперь вам не до образования!

— Да, плохо теперь нам будет!

Закончив тренировки, Валя принялась учить Наташу и Юлю ремонту магнитофона; о радиоэлементах девочки уже знали, и их задачей было найти неисправные детали после небольшой лекции с помощью тестера и описания неисправности. Искали по очереди и записывали, потом отдавали Вале записи. Юля и Наташа нашли все три погорелых транзистора.

— Вот — новые, — сказала Валя.

— А ты как узнала?

— По описанию неисправности, но купила ещё кое-какие детали, которые тоже могли здесь сгореть. Вот и новый пассик — старый совсем растянулся. Вот — паяльник и канифоль.

Заменив транзисторы, Юля и Наташа проверили магнитолу — она работала. У Наташи была слабенькая китайская магнитола, а эта была мощнее той, которую используют на «пятачке», и звучание её было намного лучше.

— Разобрались с магнитолой — пойдёмте учиться косить! — позвала Валя.

Юля продолжала учиться сама; остальных учили Ира и Валя. Теперь кос было больше, а ученицы скашивали больше травы.

Утром Валя надела рваный халат; Наташа — «мешковинку»; Юля осталась в своём купальнике; Таня и Настя надели телогрейки на халаты; все отправились за объедками. Встречая знакомых, Валя говорила, что испытывает денежные затруднения. Знакомые уже успели об этом услышать.

— Быстро Ирка слух распустила, — смеялась Валя, — уже весь посёлок знает!

— Наташка, а тебя ждёт какашка! — напомнила Юля. — Зинка, наверняка, насрала уже и фигурки слепила.

— Ладно, хоть раз — надо, — согласилась Наташа.

Вернувшись к обеду сытыми, взяли у Зины какашки, пообещав больше не брать — Зина хотела засушить свои изделия и покрыть лаком. Валя дала тарелочку, нож с вилкой и стакан Зинкиной мочи. Юля включила камеру, Наташа села за стол, долго мялась, тыча в какашки ножом, отрезала кусочек, и, зажмурившись, сунула его в рот. Начались рвотные позывы, Наташа запила кусочек говна мочой, проглотила, снова давилась.

— Вырвет — рвоту жрать будешь! — сказала Валя.

Давясь, Наташа съедала кусок за куском, пока не съела все говяшки, допила мочу.

— Всё, теперь испытание прошли все! — торжественно объявила Валя.

— Я так довольна, что прошла это противное испытание! — радовалась Наташа.

— Добро пожаловать в клуб говноедов! — усмехнулась Валя.

— Лучше — «клуб отморозков», — предложила Юля.

— Сверхчеловеки! — предложила Валя.

— Нет — «подруги», — сказала Юля.

Наименование всем понравилось, а Юля принялась рассуждать о связи спорта и тоталитаризма.

— А Зинка, Настя, Таня и Марьяшка?! — напомнила Наташа.

— Мы с Настей жрали говно, — сказала Таня.

— Живность вы тоже жрали. Колечки на сосках и клиторе имеются, значит — проколы были. Осталось рот проколоть.

— Без проблем! — усмехнулась Таня. — Тащите иглы!

Валя принесла булавку; Таня, а затем и Настя очень легко прокололи булавкой губы рта и застегнули её.

— Всё, вы теперь — настоящие «подруги»! — поздравила Валя. — Пойдём Зинку говном кормить!

— Только, пусть она моё говно жрёт! А то мы жрали чужое говно, а она — своё будет жрать?! — возмутилась Наташа.

— Тогда возьми блюдечко и насри.

— Хорошо, я как раз срать хочу!

Взяв блюдечко, Наташа посрала. Её говно больше напоминало пюре, и нож не требовался. Подруги подошли к конуре; Юля — с камерой, Наташа — с тарелочкой.

— Зинка, будешь говно жрать?

— Я уже жрала своё!

— Нет, Наташкино сожри! Твоё говно мы все жрали.

— Давай! — Зинка взяла тарелочку и принялась есть говённое пюре ложкой, ела спокойно, как будто это была каша, съела всё, и пошутила: — Можно и добавочки!

— Нет больше, а вот мочой запить — надо!

— Давай, выпью! — согласилась Зина.

Наташа нассала в кружку, Зина выпила.

— Поздравляю, Зинка — ты легче всех выдержала это испытание! — сказала Наташа.

— А то! — усмехнулась Зина. — А кто — труднее всех?

— Я, — призналась Наташа. — Правда, ещё Марьяша не прошла. Может, дашь ещё три какашки для Марьяшки?

— Вы насрите, вот и будет три какашки, — сказала Зина.

— Точно, так и сделаем! — обрадовалась Юля. — Смешаем всё говно, и накормим.

— Ладно, завтра накормим.

Настало время кормить Марьяну; её порция была самой большой.

— Но это же — говно! — удивилась Марьяна.

— Да, говно, и ты его сожрёшь!

— Не надо, простите меня! — захныкала дурочка.

— Жри, а то глаз выколю! Ну, живо! — рявкнула Валя.

Рыдая, Марьяна стала жрать говно, но не удержалась, и её вырвало в миску.

— Теперь сожрёшь вместе с блевотиной!

Продолжая реветь и давиться, Марьяна съела и говно, и свою блевотину.

— А теперь — отправляйся в карцер! — приказала Валя; Марьяна послушно отправилась в карцер, где Валя её заперла. — Будешь здесь двое суток сидеть!

Марьяна снова зарыдала. Так жестоко с ней обращался только её папаша, а Валя впервые проявила к ней такую строгость. Марьяна подумала, что, и новая мама скоро станет такой, как её отец, и выколет ей глаз. Это было ужасно, но, тем более, не стоило расстраивать новую маму.

С обеда и до ужина Ира, Наташа, Валя и её гости косили траву. Ира лишилась учениц и косила себе одна — раньше ей помогала Оля. Валя получила много сена, и отличилась не она сама, а Юля, которой оставалось соревноваться только с Ирой.

Следующий день был тёплым и сухим; подруги с утра отправились в посёлок, наелись там объедков, зашли на почту. Валя получила денежный перевод от отца Зины, а Юля — от своих родителей. Наташа продала отремонтированную магнитолу и купила взамен более мощную магнитолу с колонками «s-90». Аппаратура была тяжёлой; Наташа и Юля несли колонки, а Ира — саму магнитолу. Эту магнитолу Наташа хотела оставить себе после ремонта. Юля и Наташа вновь определили неисправные детали, составили список, но ремонт отложили, чтобы отдохнуть, а потом — покосить траву. Поработав три часа с косами, девушки заменили неисправные детали, послушали магнитолу на полной громкости, отдохнули, поужинали, потренировались. Тренируясь с Ирой, Валя, наконец, села на «шпагат» и заложила ноги за голову. Вечером девушки крутили магнитолу и танцевали.

Алкаш умирал в своей квартире; он ничего не ел уже четвёртую неделю, истощал так, что был похож на узника Бухенвальда, и уже несколько дней не мог встать на ноги или как-то доползти, чтобы попить воды, и, когда к нему возвращалось сознание, мучимый жаждой, пил водку, которая стояла в ящиках на полу возле него. Алкаш допил последнюю бутылку, потерял сознание, а когда очнулся, водки больше не было, а встать, чтобы напиться водой, шумевшей в трубах, когда кран открывали соседи, он, как ни пытался, не смог. Снова пришла Смерть; Алкаш не смог ей ничего сказать пересохшим ртом, а Смерть, раздевшись, устроила для него красивый танец, потом — любовалась на него, гладила, сидя рядом; Алкаш снова потерял сознание и вскоре умер.

Насладившись зрелищем процесса умирания Алкаша, дождавшись момента его смерти, Лена ушла в свою квартиру. Для безопасности, Лена не должна была давать сообщение Вале о смерти Алкаша — Валя должна была получить его «естественным» образом, после того, как труп будет как-то найден. Теперь оставалось ожидать появления трупного запаха — тогда догадаются проверить, взломают дверь. Никто не знал, что она бывала в его квартире — Лена была очень осторожной.

Несмотря на всю осторожность, было безопаснее вообще не ввязываться в это дело, ведь она не оказывала Вале какую-то услугу, Валя обошлась бы и без неё, и даже не просила, но ей было интересно наблюдать это зрелище, и, танцуя для умирающего, лаская его, Лена испытывала прекраснейшие чувства. Через неделю после смерти Алкаша к нему пришёл приятель; он долго звонил и стучал в дверь, чем привлёк внимание соседей, а те вспомнили, что давно не видели Алкаша, а, подойдя к двери, почувствовали запах и вызвали милицию. Подозрений об убийстве не возникло.

Утром Валя получила телеграмму о смерти мужа и, оставив девочек, отправилась в Москву. Таня уехала вместе с ней по своим делам.

Юля приготовила девушкам завтрак, после которого они тренировались, облились из шланга и четыре часа косили траву. Юля и Настя приняли предложение Наташи не мыть посуду. Юля приготовила обед, оставила еду и воду Зине и Марьяше, а после обеда девушки с Ирой пошли на охоту, намереваясь ночевать в лесу.

— Будем по лесу лазать, или охотиться? — спросила Ира.

— Сегодня мы наелись, и можем полазать, а завтра придётся охотиться, — сказала Наташа.

— Хорошо. Кстати, я с того первого похода ещё не обувалась — тоже буду всё лето обходиться. Девки, представьте — я всю жизнь здесь жила, а такого «подвига» не совершала! Прошлым летом я Олю уговаривала, но она не захотела.

Взяв только приспособления для охоты, кастрюльку для добычи, ещё одну — для кипячения воды, топорик, фонарь и фотоаппарат, «охотники» пошли в лес; девочки пошли голяком. Стараясь, Ира выбирала более трудные маршруты, а девочки согласились удалиться на семь километров от дома, то есть, примерно на шесть с половиной километров вглубь леса, где имелись более сложные места — больше грязи и воды, круче горки, глубже ямы, больше крапивы. Маршрут был намного труднее; добравшись до другого ручья, девушки кое-как помылись в нём, поскольку он был мелким. Здесь же легли ночевать, постелив ветки и укрывшись ветками; уснули почти мгновенно. Проснувшись, девушки потренировались и занялись охотой.

— Мы можем углубиться ещё дальше, — предложила Ира, когда «охотники» насытились добычей и имели ещё убитых птиц.

— Пошли! — согласилась Наташа.

— Маршрут там ещё труднее! — улыбнулась Ира.

Маршрут был ещё труднее — большая его часть шла по сплошной грязи, а кое-что — по каменистому оврагу. Подумав, что этого может быть мало, Ира затащила девушек в обширные заросли крапивы. Хотя теперь девушки больше лазали, чем охотились, но в низине они наловили много лягушек, которыми наелись, и продолжили свой путь.

— Так, до большого посёлка — два километра, а мы — голые. Думаю, нам не стоит туда ходить. Переночуем здесь, завтра вернёмся немного назад — в ту низину, наедимся там, и пойдём к своему посёлку, только немного правее — там маршрут интересный.

— Ну, *****, сталкер! — смеялась Юля.

— Давайте, подойдём поближе к посёлку — к самому краю леса! — предложила Наташа.

— Рискнём! — заинтересовалась Юля.

— Будем маскироваться, если кто будет близко, — сказала Наташа.

Девушки пошли по хорошо протоптанной дорожке к посёлку, прислушиваясь к звукам. Услышав где-то впереди голоса, они быстро спрятались в кустах, и, дождавшись, когда три старухи с корзинками пройдут, вернулись на дорожку.

— Зря мы спрятались от старух! Слышали же, что голоса старушечьи, — сказала Наташа.

— Да интересно ведь! — возразила Юля. — Можем и не прятаться, лишь бы на ментов не нарваться.

Девушки больше никого не встретили, и вышли к краю посёлка.

— Смотрите — колонка! Наберём воду?! — предложила Наташа.

— Ой, я хочу пойти! — просилась Юля.

— Пойдём вместе! — предложила Наташа.

— И я! — вызвалась Настя.

— Идите, развратницы, а я вас здесь подстрахую, — развеселилась Ира.

— Девки, идём так, будто мы полностью одеты! — сказала Наташа.

Девушки спокойно вышли к колонке, набрали воду, и так же спокойно вернулись в лес. Их, конечно, заметили прохожие, но связываться с кем-либо посторонним в эти годы было «не модно», а часто — очень опасно.

— Наташка, спасибо за прикол! — радовалась Юля.

— Оцени — чистая вода у нас! — улыбнулась Наташа.

Имея чистую воду, девушки не захотели ждать костра и выпили половину кастрюльки.

— Смотрите — палатка на отшибе! — показала Наташа. — Деньги есть у кого?

— Нет, мы же ничего не взяли! — ответила Юля.

— Точно, ничего! — подтвердила Ира.

— Жаль, а то я бы обнаглела, и купила бы там «Колу». Я спрошу — вдруг даром дадут?!

— Не дадут, так приколемся!

Наташа, Юля и Настя подошли к палатке и с важным видом попросили бутылочку «в долг»; молодой продавец от счастья разинул рот и подарил три бутылки лимонада и шоколадку; поблагодарив довольные девушки вернулись в лес с «трофеем».

Юля, Наташа и Настя разделили и съели шоколадку, попили лимонад, и вместе с Ирой направились вглубь леса, где и заночевали. Проснувшись, направились в «богатую» низину, наелись там, и пошли за Ирой. Теперь им пришлось влезть по каменистому склону горки, пройти триста метров по хорошей сухой почве и снова спуститься в большую грязь, которую они преодолели лишь к шести часам вечера. Они вышли к хорошему месту у глубокого ручья, помылись и уснули на более крупных камнях, чем были в карцере под половиком, хотя ночь ещё не наступила. Проснулись девушки в пять утра; вскипятив воду и напившись, они продолжили свой путь к следующей «богатой низине», где досыта наелись лягушками.

— А теперь мы пойдём к знакомым нам местам, и днём можем быть дома, — сказала Ира.

— Спасибо, Ира! С меня уже достаточно, — пожаловалась Юля.

— Да и я устала, — сказала Наташа.

— Знали бы, как я устала, — усмехнулась Ира. — Но ещё придётся пару раз влезть и спуститься, и через крапиву пробраться — самый короткий маршрут!

Как и обещала Ира, девушки вернулись домой к двум часам дня; они были сытые, но совершенно измотанные. Помывшись тёплой водой с мылом, они отдыхали до ужина. Юля приготовила ужин, после которого девушки продолжили отдых, быстро перешедший в сон; они проспали до восьми часов утра. Позавтракав, девушки взялись за косы, и косили траву четыре часа, после чего потренировались, пообедали и пошли в магазины за продуктами и за «боеприпасами» для пневматики. Вспомнив о крысоловках, Наташа осмотрела их, вытащила двух протухших мышей, и заставила Марьяшу их сожрать; дурёха снова плакала и давилась, но мышей сожрала. Наташа и Настя занялись своими тренировками, а Юля пошла к Ире. После тренировок Юля и Наташа снова взялись за косы, и косили до ужина, а Настя занималась огородом. Поужинав, девушки пошли гулять; наевшись объедками, к ночи пришли на «пятачок».

Девушки рассказали Ане и Вите о нескольких трёхдневных походах, по причине которых их нельзя было найти.

У Ани была новая стрижка — на выбритой голове от лба до шеи тянулась полоска волос шириной в пять сантиметров, волосы на которой имели длину менее сантиметра. Эти волосы были тщательно выровнены; Аня призналась, что съездила в Тверь, и отдала за стрижку сто баксов, которые заработала, делая богатенькому парню минеты. Прогуляв до половины четвёртого утра, «подруги» вернулись в дом и уснули; проснулись после полудня.

Пока Настя готовила обед, Юля и Наташа успели покосить траву, и продолжали это занятие после обеда ещё три часа, а затем тренировались, отдыхали и трепались с Ирой. Поужинав, девушки снова пошли на «пятачок», где снова провели половину ночи, а затем спали до полудня. Немного покосив траву и пообедав, девушки отправлялись с Ирой на охоту. На этот раз они решили, что охота будет простой; позвали Аню и Вику.

— Давайте, доберёмся до Богатой Низины — там самая лучшая охота, — предложила Ира.

— Ладно, Ирка! — усмехнулась Наташа, — всё же выманила туда!

— Но ведь это не так далеко, как мы в прошлый раз ходили, да и дорогу я покороче выберу. Правда, надо будет два раза подняться по каменистым горкам и два раза спуститься — по грязным, и через те заросли крапивы пройти. К шести вечера там будем!

— Только я деньги возьму — может, всё же доберёмся до того посёлка, а я долг отдать обещала, — смеялась Наташа.

— О, давайте вернём долг! — обрадовалась Юля.

— Кстати, обувь не берите, потому, что она не понадобится — мокро там. Но, думаю, не пожалеете.

— Ладно, попробую, — боязливо согласилась Аня.

— Конечно, — сказала Вика.

Ира провела девушек к «богатой низине» быстро, как и обещала. В этой низине девушки быстро наелись.

— Ирка, может, здесь же и уснём, в грязи? — предложила Наташа.

— Я — за! — поддержала Юля.

— Я — тоже! — поддержала Настя.

— Я тоже легла бы, — сказала Вика.

— Аня, нам с тобой остаётся только согласиться, — усмехнулась Ира.

Выбрав в грязи такое место, чтобы совсем в неё не провалиться, девушки легли спать, и отмечали перед сном, что спать здесь очень мягко. Проснувшись, девушки обнаружили на себе некоторое количество пиявок, а больше всех их было на Ане. За неимением едких веществ, пиявок отцепляли, окуривая дымом, что сработало. Кроме пиявок, кровь попили комары. Зато, и еда была рядом; девушки быстро позавтракали и продолжили движение. Ира завела всех в каменистый овраг, по которому пришлось идти около километра — прошлогодняя гравиевая дорога в сравнении с ним казалась бы травой. Забравшись на каменистую горку, девушки близко подошли к краю того посёлка.

— Ирка, надо подождать, когда народа будет меньше. Тогда были уже потёмки, а теперь — утро! — сказала Наташа.

— Наташка, не ссы — так даже интереснее! — веселилась Юля. — Главное — ментов не прозевать!

— И хорошо бы того же парня там найти! — улыбнулась Наташа.

— Девки, пойдёте с нами?

— Ладно, раз вы идёте, — согласилась Вика, а за ней — и Аня.

— Только мы идём так, будто мы все в хорошей одежде, — предупредила Юля.

— Не забудьте воду в колонке набрать, — напомнила Ира, и дала девушкам кастрюлю.

Как и в прошлый раз, девушки набрали воду и с серьёзным видом подошли к палатке; на их радость в ней сидел тот же паренёк.

— А мы пришли долг отдать, — сказали девушки, и оплатили прошлую покупку.

— Ой, девочки, да мне бы к вам сейчас пойти, только босс меня удавит потом, — лепетал продавец.

— Долг мы тебе отдали, а теперь хотим купить три больших бутылки Колы и десять пирожков, — невозмутимо сказала Юля.

— Пожалуйста, берите! — продавец взял деньги, сунул их в ширинку, затем кое-как вытащил и переложил в карман, а девушкам дал то, что они просили, и сдачу.

Девушки вернулись в лес, где от души посмеялись.

— Он нам дал сдачу с пятидесяти тысяч, а не с пяти, — хохотала Юля.

Девушки разделили «лишние» деньги. Хотя Ира не ходила к палатке, она получила пирожок и немного «Пепси» за поддержку; остальные пирожки съели девушки.

— Ирка, пойдём обратно через овраг, а потом — самым коротким путём, — предложила Наташа.

— Хорошо! Только, этот самый короткий путь — хуже длинного.

— Ну и ладно! — согласилась Юля.

Пройдя километр по оврагу, девушки влезли на высокий и крутой каменистый склон, затем удобно шли по лесу, и снова поднимались на подобный склон, после чего спустились в глубокий каменистый овраг, который был хуже первого, и, пройдя около километра по нему, спустились в грязную яму. Грязи в ней было очень много, зато она была короткой. Выбравшись из ямы, девушки с большим трудом поднялись по скользкому глинистому откосу, и, пройдя немного, вышли к реке там, где к ней подходят дома их посёлка.

— Вот! А можно было пройти на полкилометра больше, но не попасть в овраги и в ту яму, а пройти по хорошему редкому лесу. Но вы просили самую короткую дорогу!

— Ирка, отличный овраги! Камни там — прелесть! — сказала Наташа

— Да, мне тоже клёво было, — сказала Юля.

— Зато мне — очень хуёво! — пожаловалась Аня.

— Жутко небось — всё лето так ходить, — удивилась Вика. — Я попробую, правда, осталось уже мало от лета.

— Желающих я на каменоломню отведу. Там ещё работы ведутся, но она большая, и многие места уже отработаны. Но я тут едва вытерпела, мне тоже хуёво пришлось.

— А мне бы ещё хотелось по посёлкам пройтись, вдоль шоссе до Твери, — сказала Юля.

— Пойдём, поприкалываемся, только лучше подождать, когда мать и Таня вернутся.

— А я больше не пойду с вами никуда! — сказала Аня.

— А я похожу с вами, — сказала Вика.

Придя домой, девушки тщательно помылись, поужинали, отдыхали и быстро уснули; проснулись в шесть утра, и отдыхали до восьми часов. Встав, потренировались, облились из шланга. Юля и Наташа покосили траву, а Настя пожарила кусочки карбонада со специями. Позавтракав, девушки ещё немного покосили траву. Юля пошла к Ире на тренировку; Наташа и Настя тренировались сами. После тренировки девушки занялись огородом, где неизменно пробивались сорняки.

Перед обедом приехали Валя и Таня; их привёз Игорь.

— Наташенька, боженьки — ты всё крепчаешь! — удивился Игорь.

— А ты говорил «мужичка», «жилистая», — напомнила Наташа.

— Поумнел я, — признал Игорь.

— Ага, со Шкуркой пожил, и поумнел! Шкурка теперь упражнения со штангой показывает. Поняла, Наташенька, в чём дело?! — усмехнулась Валя.

— А, понятно — она ему мозги вправила.

— Игорь, признавайся, почему Шкурка изменилась! — потребовала Валя.

— Ну, я в редакции ту политику разрабатывал, а она озвучивала, и, в конце концов, ей это не понравилось, и она ушла в другую редакцию.

— Так это ты всем лапшу вешал?!

— Каюсь, Наташенька! Больше не буду!

Из машины вытащили два подержанных мотоцикла, коляску, два новых велосипеда, мотоциклетные шлемы, сварочный аппарат, разные инструменты, и другие полезные в хозяйстве вещи. Отпустив грузовик, Игорь торжественно вручил Наташе медаль «Заслуженная Босячка России», а Вале — медаль «Мать Всех Босячек».

— Вот — твой мотоцикл, — сказала Валя.

— А что он такой раздолбанный!? — спросила Наташа.

— Это — чтобы ты в моторе копалась, — усмехнулась Валя.

— Это она настояла на подержанном, а я бы тебе новый мотоцикл купил, навороченный!

— Вот и пусть сама наворачивает — таким умельцем станет, что получше их наворотит!

— Ладно, покопаюсь в моторе, тоже интересно, — согласилась Наташа.

— А я тебе подскажу. А вот и книжки про мотоциклы и моторы, как их чинить, — сказала Валя. — Мне со своим драндулетом тоже наверняка придётся повозиться. И ещё — книжки по радиотехнике. А когда научишься, может, Папик купит и дорогой, импортный.

— Куплю, девочка!

— А к этому где детали брать?

— Да здесь, на рынке! Есть даже моторы, и мотоциклы эти можно было бы здесь купить, даже дешевле.

— Тогда, ладно.

— Смотри, тут много, что тебе осваивать! — Валя показала сварочный аппарат, дрель и другие инструменты.

Игорь остался на ночь, спал с Валей; утром проклинал её дощатую кровать, жаловался на боль в спине и неудобства. Валя и Наташа снова его «пожалели», и он уехал в Москву.

— Ну, Наточка, что сперва опробуем — мотоциклы или велосипеды?

— Велосипеды. Мой мотоцикл-то не работает.

— А был бы он хороший, хрен бы ты на велосипед села, и в моторе копаться не пришлось бы!

Наташа и Валя отрегулировали сидения и рули велосипедов, и проехались по улице.

— Хорошие велики, дорогие, — оценила Наташа.

— Дороже мотоциклов обошлись. Можно поехать в Тверь на велосипедах.

— А мы пешком идти хотели! Мы на три дня в лес ходим, по таким дорогам! — Наташа коротко рассказала о том, как они ходили в другой посёлок, про продавца.

— Схожу с вами, но одно другому не мешает. Мотоцикл чини, вон — канистра с топливом. — Ухмыльнувшись, сказала Валя. — Только гаишники без прав штрафанут.

— Вот гады!

— Ой, да они в любом случае штрафанут, — усмехнулась Юля.

— Да, есть такие, мимо которых не проехать, — подтвердил Игорь. — А дашь на лапу — будет недорого, да они сами и предлагают.

Наташа взяла книжки, стала изучать, глядя то в книгу, то на мотоцикл. Залила немного топлива; подумав и покрутив, через десять минут поняла, в чём дело, перевернула «хреновину», попыталась завести, и мотор завёлся.

— Быстро разобралась! — услышав мотор, подбежала Валя.

— Ты пакость подстроила?!

— Ну, головоломка маленькая, — хихикала Валя. — Он, конечно, работает, но мог бы работать и лучше, если прочистить и отрегулировать. А ты быстро додумалась!

— Я же физику люблю, а это — обычная физика.

— Вот это посмотри, подумай, подрегулируй, — показывала Валя.

— Ну, я, в общем-то, понимаю, — сказала Наташа.

Покрутив мотоцикл в течение часа, Наташа добилась более ровного звука; Валя занималась своим мотоциклом, не менее расстроенным, чем мотоцикл Наташи. Выведя мотоциклы на улицу, стали учиться управлять ими; вскоре освоили, и принялись их испытывать.

— Да хорошо они тянут. Ещё надо и расход топлива проверить, и скорость, — сказала Валя.

— Ладно, хоть ездят, — сказала Наташа.

— Потом тебе этого мало будет, — пообещала Валя.

— Если здесь есть недорогие мопеды, я тоже куплю, — сказала Юля.

— Жила бы я здесь, и я бы купила, — сказала Таня. — Если это недорого, я Насте куплю. Тоже — неисправный, чтобы училась.

— Да можно на рынок сходить, там же купить, отрегулировать, и вернуться на нём, — сказала Валя. — Ты-то — тоже специалистка хорошая!

— Валя, а можно я твой мотоцикл попробую починить? — спросила Юля.

— Попробуй, — согласилась Валя.

Юля так же быстро нашла неисправность, завела мотоцикл, стала регулировать, обкатывать.

Пока Валя и Таня беседовали, а Настя готовила обед, Юля и Наташа прицепили к мотоциклу Вали коляску. Проверив, Валя была довольна. Настя красиво подала обед, и, сев за стол, пообедала с остальными.

— Ну, пойдёмте на каменоломню, — предложила Ира.

— Можем и поехать, — усмехнулась Валя. — Я, конечно, попробую там пройти, но не обещаю.

— Я тоже ничего не гарантирую, — усмехнулась Ира.

— Вика придти должна, хочет в «подруги» вступить; лягушку уже сожрала.

Через пятнадцать минут пришли Вика.

— Значит, тебе ещё какашки съесть и булавками застегнуться? — уточнила Валя.

— Да, вроде.

— Сейчас с булавками решим. Натка, тащи камеру!

Наташа принесла камеру, Валя — две булавки, показала, куда вставлять. Вика приготовилась, Наташа включила камеру. Нацелившись, Вика резко проколола половые губу, поморщилась, застегнула булавку, то же сделала с губами и языком. Подержав Вику «застёгнутой» три минуты, разрешили расстегнуться и вытащить булавки.

— Осталось говнецо; по правилам — чужое, а его пока нет. Ну, поздравляем со вторым испытанием! Ты, девка, явно, своя!

Вика собиралась с девушками на каменоломню; Валя хотела использовать мотоциклы, а у Вики был мопед, за которым она пошла, и вскоре на нём приехала.

— Значит, Вика — на своём; я везу Таню и Настю; Наташа — Юлю.

— А я как-нибудь в другой раз, — захихикала Ира.

Девушки были новичками и ехали аккуратно, но и до каменоломни было недалеко.

— Вы погуляйте там, а я мотоциклы постерегу, — слукавила Валя.

— А если долго ждать придётся? — усмехнулась Наташа.

— Посплю здесь.

Спустившись в каменоломню, девушки почувствовали настоящие острые камни. Юле и Наташе снова было кайфово, Вике и Насте — терпимо, а Тане — терпимо с трудом. Девушки прошли её всю — от начала и до того края, где шли работы. Мужики по мосткам катили тележки с камнями к месту погрузки; наблюдая забавы девушек, их прораб был удивлён.

— Да совсем не вкатишь!

— А если вкачу?

— Бутылка твоя!

— На *** мне бутылка?! Сто баксов!

Наташа показала сто баксов, предлагая спор; желая легко выиграть, прораб согласился.

— Деньги — на кон! — улыбнулась Юля.

Созвав подчинённых, прораб набрал нужную сумму в рублях.

— Начнём! — сказала Наташа.

Прораб поручил дать ей тележку в том месте, откуда её катят рабочие.

— А ты ещё время засеки — полезно будет! — сказала Наташа, и быстро докатила тележку до нужного места.

— Ни хуя, бля! Вот это да!

— Вика, теперь ты вкати! Интересно — кто из нас быстрее! А ты, прораб, засекай!

Вике дали такую же тележку, с таким же грузом; Вика вкатила тележку быстро, но чуть медленнее Наташи.

— Девок берите на работу! — назидательно сказала Наташа, и взяла деньги. — Хочешь назад получить — снимай ботинки и догоняй!

— Что я — мудак, чтобы так калечиться, — усмехнулся прораб.

— А мы — не ишаки, чтобы с тележками так бегать, — сказал угрюмый рабочий.

— Помолчи! Наберу баб, а вас всех уволю, а тебя — первым.

— И на твоё место бабу поставят! — огрызнулся рабочий.

— Девки, давайте с вами побегаем, — предложила Наташа, и побежала с подругами в ту часть карьера, где их ждала Валя.

Победила Наташа, за ней — Юля; остальные девушки сразу отстали. Девушки полазали по карьеру, пока Вике и Тане не надоело. Вернувшись к Вале, девушки рассказали прикол.

— Мужики только бахвалятся, — сказала Валя.

— Ма, а ты-то побегаешь по карьеру?

— Побегала бы, но мотоциклы сторожить ведь надо, а то угонят!

— А у нас с Наташкой сегодня драка должна быть, — напомнила Вика.

— Какая драка? — удивились Валя, Юля и Настя.

— А мы в том году ещё дрались до первой крови, и решили потом снова подраться.

— Ну, крутые! — усмехнулась Валя.

— Я согласна, — ответила Наташа.

— Пойдём на охоту — там и подерётесь. А я камеру возьму.

Сев на мотоциклеты, девушки вернулись. Валя взяла камеру; подруги позвали Иру, и отправились на охоту. Пока охотились — купались и тренировались. Вика и Наташа устроили драку; на этот раз победила Вика, хотя Наташа била её чаще, что подтвердила Ира.

— Через две недели опять подерёмся, и я тебе накостыляю, — бахвалилась Наташа.

Отдохнув после драки, девочки принялись бороться с Ирой и Валей. Наташа уложила Иру, что пока было редкостью, а Вика — Валю. Затем девочки поменялись местами, и Наташа уложила Валю, а Ира — Вику. Ира взялась бороться с Валей и уложила её. Эта тренировка всем понравилась; закончив борьбу, подруги развеселились.

— Ирка, я тебя потом всё равно уложу! Мне и раньше это удавалось! — похвалялась Валя. — Ты старше меня была, а я тебя лупила!

— Ну, тренируйся, — смеялась Ира.

— А в армрестлинге — я сильнее!

— Да, ты здоровая, но с приёмами у тебя — плоховато! И Вики это касается.

— Вот бы сейчас мужичка какого-нибудь отмудохать!

— Валя, посадят ведь! — усмехнулась Ира.

— Грабить не будем, а за драку — фигня! Скажем, что сам надрался.

— Ма, ну ты хулиганка! — засмеялась Наташа.

Отдохнув, искупались и снова занялись охотой. К вечеру набрали много добычи, насытились, и отправились по домам.

Утром Настя взялась готовить, Таня отправилась в огород, а Валя, Юля и Наташа косили траву. Таня согласилась, чтобы Настя готовила и подавала на стол по очереди с Юлей — Юле это тоже нравилось. Таня теперь жаловалась на свою горькую долю — ей придётся заменять Настю и ублажать мужа.

— Таня, ну ты представь, что вы развелись! Мы же говорили! — напомнила Юля.

— А потом я приехала, и он мне всё напомнил.

— Таня, иди на каменоломню работать! Видела, какие там хиляки и выпивохи работают! — сказала Наташа.

— Да я же специалист хороший, как и Валя! Вот в автосервисе я бы могла работать, только там всё схвачено!

— А у этих баранов тоже машины дребезжат.

— А им платить нечем, а то бы давно починили!

Взяв мотоцикл с коляской и посадив в неё Юлю, Наташа поехала за Викой, а вместе с ней — на каменоломню. Девочки сразу поехали к мужикам — они хотели просто потренироваться.

— Прораб, мы потренироваться хотим, а вам — помощь будет! Только мотоцикл покараульте, чтобы не угнали.

— Хотите — катайте, а мотоцикл никуда не денется.

Вика и Наташа взялись катать тачки; Юля прогуливалась по камням, старалась бегать и прыгать. Девушки высвободили четырёх мужиков, которые были рады побездельничать. Тренировка заняла четыре часа; девушки попрощались с работягами и уехали.

Пообедав, девушки продолжили обкатывать мотоциклы; съездили в посёлок, подкрепились там, как обычно, и вернулись домой, обсуждая, что и где ещё подтянуть. Мотоцикл Наташи «много жрал»; можно было оставить, как есть, но Наташа согласилась, что лучше его отрегулировать. Валя и Таня не спешили давать девочкам советы. Отложив мотоциклы, занялись огородом. В этом году благодаря девочкам Валя не упустила весну; девочки насажали много разных овощей, посадили несколько новых яблонь и слив, и всё это теперь требовало ухода; в ближайшие дни она собиралась купить кроликов, потом — кур. К ужину Наташа приготовила оставшуюся часть добычи, после ужина взялась перегонять записи с камеры на магнитофон. Вечером тренировались и купались.

Утром Настя готовила завтрак, а остальные косили траву. После завтрака пришла Вика.

— Я уже потренировалась говно жрать.

— Сейчас, у меня уже есть!

Валя и Наташа надели свои «ордена», Валя вынесла три какашки на блюдечке, с ножом и вилкой; Наташа приготовила камеру. Вика невозмутимо начала есть какашки: отрезала ножом кусочек, брала его вилкой и отправляла в рот. Доев какашки, запила мочой.

— Молодец! Отлично! — хвалила Валя. — Ты принята в «подруги»! Тебя бы ещё остричь наголо — в босячки!

— Я согласна, как вы.

— Наташка, тащи ножницы, машинку и бритву!

Юля обрила Вику так же, как прежде брила других девушек.

— Девки, а помогите мне — у меня мопед «пердит», — пожаловалась Вика.

— Девочки — даю урок! — объявила Валя. — Пердёж Наташа и сама должна устранить, но я покажу разборку мотора!

Валя при Наташе, Юле и Вике перебрала мотор, оказавшийся вполне хорошим, а пердёж Наташа устранила самостоятельно и без подсказок, для чего ей пришлось немного подумать. Вика получила настроенный мопед, и раскошелилась, заплатив Вале и Наташе. Юля тоже заплатила Вале за урок, как того требовали «правила».

— Наташка, отвези нас на авторынок, — попросили Юля и Таня.

— Я там даже не была! Пусть ма отвезёт.

— Я отвезу их, а ты садись на свой мотоцикл и езжай за мной — тебе там надо побывать.

Валя повезла Таню и Юлю, а Наташа поехала за ними. Приехав на рынок, Таня отобрала мопед для Насти; Валя и Таня помогли с выбором Юле, а Валя посоветовала Наташе купить мотор на 350 см3, кое-какие детали и коляску.

— Потом приедем — купим тебе «разрешённый» мопед, — сказала Валя, — а пока пригодится вторая коляска, да и ездить с ней надёжнее.

Купленные мопеды были осмотрены и отремонтированы; нужные детали продавались на этом же рынке. Юля и Таня возвращались на купленных мопедах. Отложив установку мощного мотора, Наташа приделала к своему мотоциклу коляску, а Таня сама отремонтировала и отрегулировала мопед для Насти, которая не проявляла никакого интереса к его ремонту. Настя приготовила обед. После обеда Наташа, Валя, Вика, Таня, Настя и Юля поехали на карьер; Юле, Тане и Насте надо было просто полазать там, а Валя, Вика и Наташа хотели тренироваться — катать тачки. На этот раз отдыхали все рабочие, катавшие тачки.

— Покажи девочкам, как с отбойным молотком работать, — сказала Валя прорабу.

— Махмуд, покажи им, — скомандовал прораб.

Речь Махмуда, состоящая из таджикских и матерных слов, была трудна для понимания.

— Ладно, от тебя никакого толка! — не вытерпела Валя.

Взяв отбойный молоток, понимая принцип его работы и видя, как лежат камни, Валя начала их быстро отбивать, поясняя это девочкам. Затем Валя продолжила отбивать камень, подсобный рабочий наваливал, а Наташа и Вика откатывали тачки. Такой производительной работы прораб никогда не видел. Затем Валя поменялась местами с Наташей, а потом — Наташа с Викой.

— У тебя бульдозер барахлит. Если заплатите — мы починим, — сказала Валя.

— *нецензурная брань* то мне дадут денег на ремонт, пока он не сломается.

Сев на мотоциклеты, дамы покинули каменоломню. К этому времени Настя приготовила ужин; «подруги» поужинали и поехали кататься на мотоциклетах. Ира тоже купила бы мотоцикл с коляской или хотя бы мопед, но у неё не было денег. Закончив катания, «подруги» предложили Ире пройти «ритуал».

— Запросто! Лягушку я жрала; осталось булавки и говяшки. Без проблем!

— Сейчас и устроим, — пообещала Валя.

Ира легко вытерпела «застёгивание», чуть хуже — поедание какашек, но Наташе эта часть ритуала когда-то далась труднее всех — хуже было только у Марьяны.

— Теперь девочки будут считать тебя подругой, обращаться на «ты» или звать Иркой, или дадут кличку, а ты можешь считать себя шпаной, — пояснила смысл Валя.

— Так и прежде было, — усмехнулась Ира.

23 марта 2005 г. 00:00:00
...Некоторым понравилась моя история от 25.05, вернее, мой перевод истории об одном претенденте на Дарвиновскую премию. Раз так, то привожу еще одну из той же серии. Называется она «Просчеты в расчетах» Еще один рассказ о "соискателях" так называемой Дарвиновской премии, которая ежегодно присуждается человеку, который внес наибольший вклад в копилку человеческих глупостей, - человеку, подвергнувшему свою жизнь смертельной опасности самым необычным и, скажем прямо, дурацким способом. Хотя наш претендент на Дарвиновскую премию 1997 года не погиб (на этот раз), ожидается, что в ближайшем будущем он все же позабавит публику подробностями своей очередной выходки. Этот человек, фамилию которого по понятным причинам мы не называем, после несчастного случая получил серьезные повреждения, и ему предложили заполнить бланк заявления на получение страховки. В графе причина несчастного случая»он написал: «просчеты в расчетах. Когда страховая компания обратилась к нему еще раз и попросила предоставить дополнительную информацию, вот что он ответил: «…Вы с своем письме написали, чтобы я более подробно объяснил происшедшее. Я полагаю, что предоставляемые мной подробности будут исчерпывающими. Я радиолюбитель, и в тот день, когда со мной произошел несчастный случай, я работал один в верхней части моей новой 25-метровой радиовышки. Когда я закончил свою работу, то обнаружил, что за время своих подъемов на вышку наносил туда почти _полторы сотни кг_ различного инструмента и аппаратуры. Вместо того, чтобы снести вниз теперь уже не нужные инструменты в руках, я решил спустить их вниз в небольшом бочонке, используя при этом блок, который, как нельзя кстати, вместе с подъемной лебедкой был прикреплен к столбу возле вышки. Закрепив веревку на земле, я полез на вышку и погрузил инструменты и материалы в бочку. Затем я спустился вниз и отвязал веревку, крепко держа ее в руках в надежде постепенно опускать груз. Как я уже написал в разделе 11 "Отчета о несчастном случае", я вешу всего лишь _70_ кг. Из-за резкого толчка, заставшего меня врасплох и внезапно взнесшего меня в воздух, я сильно испугался и забыл отпустить веревку. Не стоит, наверное, и говорить о том, что меня на довольно большой скорости понесло к верхней части вышки. Где-то на высоте 12 метров я столкнулся с падающей вниз бочкой. Этим объясняется мой поврежденный череп и ключица. Немного притормозив после этого, я продолжил свой взлет дальше, не останавливаясь, до тех пор, пока пальцы моей правой руки не попали глубоко между блоком и веревкой. К счастью, к этому времени я пришел в себя и смог удержаться за веревку, несмотря на нестерпимую боль. Где-то в это же время бочонок с инструментом ударился о землю и у него отвалилось дно. Как только инструмент выпал, бочонок стал весить примерно 9 кг. Я еще раз ссылаюсь на раздел 11, где указан _мой вес_. Как вы можете себе представить, я начал быстро падать вниз с вышки. На высоте около 12 метров я опять столкнулся с бочкой, поднимающейся вверх. Это привело к переломам двух моих лодыжек и ранам на ногах и нижней части тела. Столкновение с бочкой достаточно заметно притормозило мое падение, чтобы не получить более сильных повреждений при падении на кучу инструмента - к счастью, треснуло всего лишь три позвонка. Мне не хочется говорить о дальнейшем, но, когда я, лежа на груде металла и испытывая сильнейшую боль, взглянул на пустую бочку в 25 метрах надо мною, то потерял сознание. Веревка выпала из моих рук и…» © Dawn Sanks 1997 Перевод с английского и обработка Игоря Мостицкого
Раздел: Компьютерные

23 марта 2005 г. 00:00:00
OXOTA 70-е. Маленький номерной городок, затерянный в казахстанских степях. Население - смешанное: 50х50 = гражданские и военные. Тоска - глубоко зеленого цвета. Одно из немногих развлечений - охота на сайгаков. Тогда еще их всех не перебили, и они огромными стадами кочевали в окрестностях. Охотились порознь, т.е. гражданские отдельно, военные отдельно. Было у них что-то вроде негласного соревнования. Гражданские пользовали для охоты открытый "козел", а у военных техника была куда разнообразней и могучей. Выезжали в ночь. Отыскивали стадо. Врубали все фары на "дальний свет" и гнали его перед собой, паля что было мочи по конкретно офигевавшим от таких бойцов сайгакам. Ритуал, ессно, был отработан до тонкостей. Выезд (обычно пятница). Остановка. Прием на грудь. Остановка. Прием на грудь. Охотничьи байки. Прием на грудь. Прием на грудь... Если силы оставались, то охотились сегодня, если нет, то откладывали до завтра, просто расслабляясь пивком. В тот злополучный выезд сил было много... Далее на происшедшее лучше всего взглянуть трезвыми, сначала "гражданскими", а потом и "военными" глазами. "Гражданская" версия Они потом во всем обвиняли водилу, как самого трезвого, пившего через раз ("Я жжжж ззз-арулем!"). А до этого все шло что как. Нашли стадо. Погнали. Палили. Ну грохот, матерок, шутки-прибаутки, топот, блеяние... И тут, оставшиеся в стаде сайгаки как-то начинают разделяться, явно огибая что-то массивное. Ну нашим бойцам это до фени. Палят теперь во все стороны. Вдруг, в редкий момент затишья, впереди раздается вопль: "...Твою мать! Заряжай!!!..." Фары выхватывают стоящий в нескольких метрах танк, у которого медленно поворачивается в их сторону башня с мощным прожектором, бьющим прямо в глаза. Неведомая сила выбросила водилу из сиденья метра на 2 вверх и в сторону. Это-то их и спасло, т. е. "козел" завихлял, сбив прицел танкистам, и 6-дюймовый снаряд просвистел в стороне... "Военная" версия Приехала проверка гарнизона. Штабного полкана, сопровождаемого комиссаром, для усиления впечатления, решили попотчевать охотой. Мелочиться не стали. Руководство гарнизона выделило для этой забавы Т-72 и само же приняло непосредственное участие в действе. Загрузились и к вечеру в путь. Два штабиста, ком. и комиссар гарнизона плюс водила - "экипаж машины боевой". Размах военный. Машина - образцово-показательная в боевой и походной готовности: полный боекомплект + пара ящиков "горючего" (напиваться никто не собирался). Только тронулись, надо было сбрызнуть удачное начало. Дали контрольную очередь из набашенного пулемета - отметили. В общем, пока вырулили на боевую позицию, первый ящик прикончили. Дальше больше. Пробный выстрел из пушки заслуживал по банке на брата. Тут полкан решил немного освежиться, рядышком с броней. Вчетвером его спустили на землю, наказав шумнуть из личного оружия, когда закончит и быстренько за свое. Полкан, значится, отбомбился. Рука привычно потянулась к кобуре ("шумнуть!")... И тут он видит несущиеся на него стадо в сполохах света, слышит свистящие вокруг пули, шлепающие о броню. Привычно, не успев ничего подумать, он обнаружил себя орлом, взлетающим на башню и орущим по-командирски четко: "Мудаки! Пробухали всю охоту!" Ком. гарнизона реагирует мгновенно на дружеское замечание старшего по положению, относясь к подчиненному наличному составу: "Е... твою мать! Заряжааааай!! Задраить люк!!!" ... Через некоторое время после выстрела, в наступившей тишине, слегка офигевшие руководители слышат осторожный стук по броне. Приказывают водиле уточнить обстановку. Водила высовывается из башенного люка и видит такую картинку: стоит мужик с поднятыми руками, а еще четверо залегли поблизости. Водила: "Ты кто?" Мужик: "Конь в пальто! У вас что там, крыша отъехала? Х...чите по своим!" Снизу и водилу спрашивают: "Ну, кто там?" Водила: "Он, эта, по-русски, вроде". Ну вылезли. Разобрались. Отметили... Тут вспомнили про водилу "козла". Дали очередь трассирующими. Потом пару раз из ракетницы. Скрашивая ожидание, приняли на грудь. Обменялись впечатлениями об охоте. Через час никто не пришел. Тогда решили поехать искать. Нашли часа через три, в какой-то канаве. На попытки приблизиться, сделался буйным. Выражался нецензурно. Грозился живым не даться. Налили стакан и отошли. Принял и успокоился. До следующей охоты...

23 марта 2005 г. 00:00:00
Американцы в саунах лежат бесшумно, как вареники. Во всяком случае, в спорткомплексе нашего университета. Никаких там веников, колотить себя приходится руками и при этом каждый раз выслушивать идиотские вопросы типа "Are you Russian?" И вот лежу я на днях в сауне, колочу себя нещадно, а потом в позиции пузом кверху поднимаю колени, чтобы достать и до них. И тут приключается удивительная штука - воздух застревает в глубокой впадине позвоночника чуть повыше задницы (там, где у девушек талия), и вырывается наружу с таким звуком, словно пернул гиппопотам, обожравшись гороха. И какой все-таки вежливый народ американцы! Перни так у нас в сауне, все ринутся толпой к дверям с испуганным ржанием и воплями "Газы!". Сто градусов все-таки, воздух спертый - трагедия может приключиться от такой сокрушающей газовой атаки. А тут - шестеро мужиков сидят вокруг, и никто даже не пикнул. Реакцию на лицах я, разумеется, не оглядывал - уставился в потолок. Идиотизм положения полный - не могу же сказать: "нет-нет, это я не пукал, вам показалось!" Выйти немедленно гордость не позволяет - чего это ради? Но тут я представил, как они вежливо сидят, затаив дыхание, как узники в газовой камере, и с ужасом ждут неизбежного, и тут меня стал понемногу стал разбирать смех. Но смеяться-то тоже нельзя! На что это похоже - сначала колотил себя с пушечными звуками, потом пернул с той же громкостью, а потом еще тупо ржать начну над собственным достижением во все горло? А что если они ПОСЛЕ ЭТОГО спросят меня: "Are you Russian?" От этой мысли мне стало совсем худо, и я тихо-тихо так развернулся задницей к соседям, носом к стенке. Держался где-то с минуту, а потом почувствовал, что надвигается уже неотвратимый приступ смеха, и вылетел наружу в душевую. Вылетел и захохотал как леший. Народ в душевой стал испуганно оглядываться, и я не останавливаясь полетел дальше - в коридор от раздевалок к бассейну. Там наконец-то стало безлюдно, и я расхохотался уже во все горло. Хохотал шагов двадцать на пути к бассейну - думаю, хоть в воде остыну. Уже перед дверью в бассейн навстречу выскакивает парень, и у него буквально отвисает челюсть. Я, как сообразительный Штирлиц, прослеживаю направление его взгляда и обнаруживаю, что со смеха забыл одеть плавки! Ими я весело и беззаботно помахивал в воздухе, как платочком. Бог знает, что этот парень обо мне подумал - абсолютно голый волосатый мужик ломится в бассейн, где плавают десятки девушек, и при этом ржет во все горло! Хорошо хоть это оказался парень, а не девица. Представляю, выходит какое-нибудь тихое беззащитное создание в одном только тонюсеньком купальничке в безлюдный коридор, и тут на нее бросается голый маньяк и радостно хохочет! Впрочем, даже если бы из двери никто не выскочил, через пять шагов меня неминуемо ждала трогательная встреча с дежурной девушкой на входе в бассейн. Думаю, я сказал бы ей, как обычно, "Привет!" и широко бы, по-гагарински улыбнулся. От всего этого меня настолько разобрало, что я уже даже не пытался надеть плавки - рухнул бы на месте от хохота. Вместо этого я круто развернулся и понесся обратно в раздевалку мимо двери в женское отделение, сверкая задницей, тряся мудями и издавая все то же идиотское ржание. Жаль, выражения лица того парня я при этом не видел - думаю, он офигел окончательно.

23 марта 2005 г. 00:00:00
В мире существует много различных конкурсов, призов и наград. Есть и так называемая Дарвиновская премия, которая ежегодно присуждается человеку, который внес наибольший вклад в копилку человеческих глупостей, - человеку, подвергнувшему свою жизнь смертельной опасности самым необычным и, скажем прямо, дурацким способом. В 1995 г. Дарвиновскую премию присудили парню, погибшему под автоматом для продажи «Кока-колы», который упал ему на голову, когда этот хулиган пытался заставить автомат бесплатно налить ему « Коки». В 1996 г. победителем был признан сержант ВВС США, который поставил на свой легковой автомобиль стартовый реактивный двигатель от самолета и врезался в скалу, взлетев над дорогой почти на сотню метров. И вот знакомьтесь: победитель 1997 года Лари Уотерс из Лос-Анджелеса - один из немногих оставшихся в живых лауреатов премии Дарвина. ...В детстве Лари мечтал летать. Закончив среднюю школу, он поступил на службу в ВВС США в надежде стать летчиком. Но ему не повезло - из-за плохого зрения он был дисквалифицирован. После увольнения со службы парню оставалось довольствоваться лишь лицезрением реактивных самолетов, летающих над его домом... Но вот однажды голову Лари осенила «блестящая» идея. Он решил немного полетать. Сходил в местный магазин, торгующий списанным имуществом ВМФ, и купил там 45 метеорологических шаров, каждый из которых при полном наполнении имеет размер более метра в диаметре, и несколько емкостей с гелием. Вернувшись домой, Лари надежно привязал шары к большому садовому стулу, затем прикрепил стул к бамперу своего джипа и наполнил шары гелием. Пока конструкция находилась на высоте около метра над землей, он испытал ее, взобравшись верхом на стул. Удовлетворившись проделанной работой и убедившись в работоспособности своего устройства, Лари взял с собой несколько бутербродов и полблока сигарет, а также прихватил дробовое ружье, полагая, что, когда придет время спускаться, он пробьет им несколько шаров. Сев на воздушное кресло, незадачливый пилот привязал себя, а заодно свой дробовик и запасы провианта. В планах Лари было отцепить "якорь" и не торопясь подняться над своим домом до высоты метров десять. А там через пару часов можно было вернуться обратно на землю. Но все вышло по-иному. Как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Когда Лари перерезал веревку, прикрепляющую садовый стул к джипу, то медленного воспарения на намеченную высоту в десять метров не было. Было другое: он как из пушки взмыл в небо Лос-Анджелеса. Ему не удалось тормознуть шар ни на высоте 10 метров, ни на высоте 100 метров. Взбираясь все выше и выше, "пилот" достиг почти трех с половиной километров. На этой высоте, боясь потерять балансировку груза и попасть в затруднительное положение, он не решился прострелить какой-нибудь из шаров. И вот так, окоченевший от холода и перепуганный, он находился там, дрейфуя в течение более 14 часов. А вскоре Лари действительно попал в беду. Оказалось, что его относит ветром в основную зону захода на посадку лос-анджелесского международного аэропорта. Там новоявленный летательный аппарат первым обнаружил пролетавший мимо американский пилот. Он связался с башней аэропорта и сообщил, что видел какого-то парня с ружьем, плавающего в воздухе на садовом стуле. Представляете себе реакцию работников аэропорта!? ...Но радар подтвердил наличие в воздушном пространстве какого-то объекта, парящего на высоте 3,5 километров над аэропортом. По тревоге срочно были подняты аварийные службы аэропорта, и для выяснения обстоятельств был послан вертолет. Лос-анджелесский аэропорт расположен вблизи океана. ... Уже спускалась на землю ночь и с суши в сторону океана начинал дуть морской бриз. Он уносил Лари в сторону моря. Вертолет погнался за ним вдогонку. В нескольких милях от берега вертолету удалось догнать Лари. Как только экипаж убедился в том, что парень не представляет опасности (человек как-никак с ружьем!), летчики попытались приблизиться, чтобы спасти его, но, как только вертолет подходил близко к Лари, воздушные потоки от лопастей машины каждый раз отталкивали его дальше и дальше. В конце концов вертолет поднялся на высоту около сотни метров над горе-летчиком и спустил спасательную лестницу. Лари подцепил ее, и таким образом его отбуксировали назад к берегу. Экипаж вертолета мастерски выполнил труднейшую операцию. Как только Лари очутился на земле, он тут же был арестован поджидающими его полицейскими за нарушение воздушного пространства над аэропортом Лос-Анджелеса. Когда его, закованного в наручники, уводили прочь, подскочил один из журналистов, присланных для освещения смелой операции по спасению человека. Он спросил парня: «Ради чего вы это затеяли?» Лари остановился, повернулся и беспечно ответил: «Человек не может сидеть сложа руки на одном месте. (с) Dawn Sanks 1997. Перевод и обработка (с) Игорь Мостицкий 1997.

23 марта 2005 г. 00:00:00
В бытность мою пост-докторантом в одном из израильских университетов приехала к нам на кафедру с семинаром одна молодая, но уже известная норвежская профессорша, про которую поговаривали, что она отличается исключительным либерализмом. Семинар был назначен на 14:00. В 13:45 секретарша кафедры прошлась по всем комнатам и напомнила всем, что через 15 минут семинар, для чего все должны явиться в конференц-зал. Я и еще один мой русскоязычный коллега были в это время заняты каждый своим неотложным делом и сидели, погруженные в свои мысли и уставившись в экраны своих компов. Естественно, это напоминанаие пролетело мимо наших ушей. В 13:55 секретарша опять появилась на пороге нашей комнаты и еще раз напомнила о семинаре через 5 минут. Мы опять проигнорировали. В 14:05 в открывшейся двери появляется норвежская профессорша и по-скандинавски вежливо приглашает нас на свой семинар, сообщив, что ждут только нас. Мой коллега, не отрывая задумчивого взгляда от экрана, говорит мне: - Слушай, скажи этой *нецензурная брань*, чтоб отъебалась (здесь и далее сохранена лексика оригинала). Я только открываю рот, чтобы, вежливо извинившись перед дамой, сказать, что мы уже идем, как она, продолжая улыбаться скупой улыбкой викинга, упреждает меня репликой на чистом русском языке с едва заметным акцентом: - Передайте этому *нецензурная брань*, что если через минуту он не появится в семинарской комнате, через полтора часа я приду сюда, чтобы трахнуть его. Услышав это предупреждение, мой приятель не поворачивая головы, заглушил свой компьютер и в той же столбнячной позе мелкими шажками поплелся в семинарскую под конвоем профессорши подобно крысиному королю под дудочку. Как позже выяснилось, ее родители иммигрировали в Америку из России, потом каким-то образом она оказалась в Осло, но в семье ее родителей говорили по-русски. А мой приятель так мне и не признался, чего он сильнее испугался: того, что предстал в глазах дамы эдаким придурком, или ее угрозы… Как бы то ни было, с тех пор он не позволяет себе грубых выражений даже в присутствии домашних животных...